Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия
Шрифт:
Агата Кристи (1890–1976) — один из крупнейших мастеров детектива двадцатого века. Под этим именем известна англичанка Мэри Кларисса Миллер, в первом браке — жена полковника Арчибальда Кристи. Ей принадлежат около семидесяти романов, множество рассказов, пьес, разошедшихся тиражом почти полмиллиарда экземпляров по всему миру. С 1958 г. она была бессменным президентом английского Детективного клуба. Королева Елизавета II пожаловала ей дворянский титул за литературные заслуги.
Двое из созданных Кристи персонажей — Эркюль Пуаро и Джейн Марпл — входят в классический ряд выдающихся расследователей мировой литературы.
Из автобиографии Кристи известно, что она была младшей дочерью в семье Миллеров — переселенцев из Соединенных Штатов; получила несистематическое домашнее образование, немного училась музыке во Франции, в середине десятых
Таким образом, на арене детективной литературы в 1920 г. появилась Агата Кристи и маленький усатый бельгиец Эркюль Пуаро, на шестьдесят четвертом году жизни оставивший службу в бельгийской полиции и перебравшийся в Англию.
Впрочем, Пуаро не сразу занял доминирующее положение в мире Кристи. Во втором романе, вышедшем из-под ее пера, в качестве центральных фигур выступила парочка детективов-любителей Таппенс и Томми Бересфорд, еще через год — полковник Рейс, вслед за ним — инспектор полиции Баттл, а спустя десять лет после «выхода на сцену» Пуаро состоялся дебют шустрой старушки Джейн Марпл. Все перечисленные персонажи являются героями более или менее объемных сериалов, но в ряде романов и рассказов Кристи ангажирует на роль детективов случайные фигуры либо совмещает жертву и сыщика в одном лице.
В русских переводах наиболее широко представлена серия с Эркюлем Пуаро в главной роли. За полвека своего литературного существования Пуаро очень мало изменился. При первом знакомстве он предстает сложившимся мастером сыска высокой квалификации. Конечно, в Англии ему приходится напоминать об этом (бельгийская слава не самая звонкая, что поделать…), но Пуаро не смущается, а скорее раздражается на недостаточно осведомленных британцев. Существенную помощь в «рекламе» оказывают ему приятели — капитан Хастингс (фигура гораздо менее выразительная, чем его «аналог» доктор Уотсон у Дойла, — недаром Кристи уже в третьем романе сериала отправила его в Аргентину; правда, спустя шесть лет («Загадка Эндхауза») он еще раз окажется рядом с Пуаро), инспектор Скотленд-Ярда Джэпп (он же — представитель властей в нескольких делах, которые расследовал Пуаро), «известный мастер детективных романов» Ариадна Оливер (слегка пародийный образ-эскиз самой Кристи) и др.
Если посмотреть на Пуаро со стороны — «яйцевидный череп, частично покрытый подозрительными темными волосами, гигантские усы, пара внимательных глаз»; но великий сыщик не страдает комплексами: «Я не бываю смешон». Основные инструменты расследования — «метод, порядок и серые клеточки» (так он называет мозг), а также изучение психологии преступника. При всем этом Пуаро весьма стандартен как личность. Именно стандартность, или норма, и дает ему возможность безошибочно определять отклонения от нее, характерные для поведения преступника. Другое дело, что «норма» Пуаро — не то же самое, что «трафареты», по которым обычно действуют полиция или самостоятельные расследователи «при Пуаро» (речь не идет о центральных героях других романов). «Я буду задавать совсем не те вопросы, какие задавала полиция», — предупреждает он в романе «Смерть в облаках». Характерен в этом смысле и роман «Карты на стол», в котором представлены две группы лиц, приглашенных в гости эксцентричным мистером Шайтана. В первую входят расследователи: Пуаро, Ариадна Оливер, инспектор Баттл, полковник Рейс, в другую тоже четыре человека, один из которых и совершил невероятное по степени риска быть схваченным на месте преступления убийство хозяина дома. Расследователи — каждый по-своему — ведут свои линии; Пуаро, верный методу поиска аномалии в поведении преступника, изучает, как… протекала партия в бридж,
Показательно, что в тех случаях, когда в поведении преступника доминирует — хотя бы на одном из этапов — элемент случайности, импровизации, Пуаро оказывается в трудном положении. Но путь из лабиринта — тот же самый. В экстремальной ситуации Пуаро даже идет на типологическую имитацию смерти одного из персонажей («Загадка Эндхауза», «Драма в трех актах») — и по реакции окружающих восстанавливает недостающее звено. С психологической точки зрения этот прием, конечно, любопытен, но читатель вынужден испытывать легкое разочарование от отсутствия «главного ключа».
Впрочем, Кристи не часто использует такой способ изобличения преступника. Учитывая интересы любителей соревноваться с сыщиком, она готова выложить все «ключи», досконально перечисляя факты, предметы, свидетельские показания, которые добыл Пуаро, и дает герою торжествующе заявить: «Я ничего от вас не скрываю. То, что известно мне, известно и вам. Можете делать свои собственные выводы. В этом и состоит искусство детектива» («Таинственное происшествие в Стайлз»); аналогичным образом о всех «ключах» заявлено в романах «Смерть в облаках», «Шестнадцать лет спустя» и др. Распространен и «шерлокхолмсовский» вариант, при котором Пуаро предпочитает оставлять свои догадки при себе до эффектного финала («Я проведу вас тем путем, которым шел сам» — «Убийство Роджера Экройда»). Последний из названных романов примечателен и тем, что в нем Кристи решилась нарушить один из важнейших, строго соблюдавшихся в те годы законов построения детектива, за что была подвергнута обструкции собратьями по ремеслу. Другое нарушение «законов жанра» (преступник должен быть один) в знаменитом «Убийстве в Восточном экспрессе» — спокойно «сошло с рук» автору, т. е. само развитие детектива уже в тридцатые годы показало ограниченность «законов», придуманных Ван Дайном и др., сковывающих фантазию и возможности писателя. Безусловно, читателю не было ровно никакого дела до таких тонкостей, ибо Агата Кристи удовлетворяла самых привередливых любителей разгадывать детективные сюжеты-головоломки. Нельзя сказать, что она смогла при этом ни разу не повториться, но заметны такие повторы с достаточно большой дистанции.
С Агатой Кристи на карте детектива появилась, все более расширяясь, «добрая старая Англия» — преимущественно провинциальная, сохраняющая традиции викторианской эпохи со своим неспешным образом жизни, отсутствием сколько-нибудь заметных изменений, стандартным набором персонажей (небогатые владелицы усадеб и замков, отставные военные, местная интеллигенция — врачи, адвокаты, молодежь, озабоченная выгодными матримониальными партиями) с не менее стандартными криминальными интересами (борьба за получение наследства, ревность, жажда обогащения). Это, конечно, не единственная область интересов писательницы, но, пожалуй, самая характерная.
В творческом багаже Пуаро — расследования убийств в старинных поместьях и курортных отелях, в светских гостиных и студенческом общежитии, в поезде, самолете, на пароходе, в Англии, Франции, Египте… Соответственно меняются «условия игры», характер улик. Но на пари Пуаро может докопаться до истины и не покидая своего кабинета, во всяком случае предпочитает не суетиться, не упуская возможности поиронизировать над полицией: «По-вашему, хороший сыщик… должен быть полон жизни. Он должен метаться туда-сюда. Он должен валяться на животе в дорожной пыли и искать через крошечную лупу следы шин. Он должен собирать окурки и брошенные спички, да?.. А вот я, Эркюль Пуаро, заявляю вам, что это неверно! Единственное, что имеет цену, — это маленькие серые клеточки там, внутри. Тихо и незаметно они делают свое дело».
Таким образом, Пуаро утверждает, что умение логически мыслить, анализировать доступные факты — альфа и омега деятельности детектива; блестящее подтверждение тому — в романе «Шестнадцать лет спустя», где Пуаро восстанавливает справедливость, изучая показания пяти свидетелей происшедшего много лет назад события. «Люди так же восстанавливают старые убийства, как восстанавливают старые мелодии, старые пьесы… Эти письменные отчеты оказались чрезвычайно ценным материалом, так как в них я нашел то, что с точки зрения судебных органов не имело непосредственного отношения к делу. Это были реплики, личные мнения; я нашел также в этих отчетах факты, сознательно скрытые от суда и следствия. Таким образом, я получил возможность увидеть подлинную картину убийства Эмиса Крэля».