Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Ее голова медленно поднялась и опустилась.
— Вышиби их.
Некоторое время мы стояли, глядя в глаза друг другу. От того, что я увидел, моя ненависть к этому подонку усилилась вдвое.
— Я сделаю все, что смогу.
— Я была бы тебе очень признательна. Да, и позвони мне как-нибудь. Девочки обычно знают очень много о том, что происходит в городе. Номера в книге нет, запомни — тринадцать сорок шесть.
Она проводила меня до двери и стала отпирать замок. Она стояла близко и едва уловимо пахла жасмином, как и должна пахнуть
— Как ты влезаешь в эту штуку? — спросил я ее.
— Это фокус.
Она протянула мне шелковую кисточку, которая свисала с застежки на плече. Я секунду держал ее в пальцах, она продолжала улыбаться, поэтому я потянул. Что-то случилось с платьем. Его больше не было на ней. Оно мгновенно упало к ее ногам. Я так и стоял с кисточкой в руке, а передо мной стояла она, Венера, вышедшая из морской пены, высокая и еще более прекрасная, чем в одежде.
— Теперь ты знаешь, — засмеялась она. — Ну как?
Я открыл дверь, вышел и закрыл ее за собой. Венера так явно намекнула, что незачем ждать шести часов, что я шел от нее, еле передвигая ноги. Но у меня не было времени. Как-нибудь в другой раз.
Я поехал обратно в город, нашел ресторанчик поскромнее и зашел выпить пива. Бармен стоял рядом, пока я не прикончил бокальчик, и тут же вновь наполнил его. Из музыкального автомата гремела музыка, которая не заглушала выкриков, доносящихся из комнаты, где собралось несколько человек покрутить рулетку. Двое около меня потратили часть своего выигрыша и собирались вернуться за карточный столик и снова сорвать банк. Один из них попытался было уговорить меня пойти вместе с ними, но я отказался, отдав предпочтение пиву. Я только собирался пригубить от второго бокальчика, как в освободившееся после них у стойки место втиснулось чье-то тело, и я услышал мерзкий голос:
— Привет, борзой.
— Привет, легавый, — ответил я, и физиономия Такера стала еще более гадкой.
— Я искал тебя.
— Меня нетрудно найти.
— Заткнись и забирай свою сдачу. Ты поедешь кататься.
Вот это да! Я хотел сказать ему, что уже ездил кататься, и больше мне не хочется, но промолчал. Вместо этого я спросил:
— Ты арестовываешь меня?
— Считай, что это так.
— За что?
— Так, пустячки. Два убийства в карьере. Ты — подозреваемый. Капитан Линдс хочет поговорить с тобой.
Я забрал сдачу и пошел, как он выразился, покататься.
Всю дорогу мы молчали. Никто не произнес ни слова, пока я не оказался в уже знакомом мне кабинете. На сей раз Линдс сидел за столом, и еще двое в штатском сидели рядом с ним. Такер привалился к двери, а я остался стоять в центре комнаты.
Когда я достал сигарету, Линдс пролаял:
— Не курить!
Я убрал сигарету и подошел к стулу.
— Макбрайд, — сказал Линдс, — ты будешь стоять, пока я не позволю
Я поднял стул за ножки и обвел всех взглядом.
— Здесь вас четверо, и еще полным-полно за дверью. Но только попробуйте хамить, и я размозжу первую же поганую башку. Ну, давайте, кто хочет увидеть размазанные мозги, рискните взять меня.
Такер решил попытаться. Он вытащил револьвер и пошел вперед, но Линдс остановил его.
— Погоди, Так. Этот человек мой, но еще не пришло время. Он много болтает, ну и пусть себе пока болтает. Но, ей-Богу, он прикусит свой язычок, когда познакомится кое с чем у нас в подвале.
Затем Линдс кивнул мне и сказал:
— Садись, садись. У меня есть к тебе несколько вопросов.
Я поставил стул и сел. Такер расположился сзади и поигрывал револьвером.
— Ну, что дальше?
— Я надеюсь, у тебя есть алиби на прошлую ночь?
— Я развлекался с красоткой, — солгал я.
Дело обернулось лучше, чем я мог ожидать. Линдс вроде бы поверил в мое алиби, я почувствовал это по его поведению. Он обменялся взглядом и с людьми в штатском.
— Мы нашли два револьвера, на которых несколько отпечатков. На одном есть клякса, вроде тех, что ты нам наставил в прошлый раз. Это тебе о чем-нибудь говорит, Макбрайд?
— Конечно. Убийца был в перчатках?
— Нет. У убийцы отсутствовал рисунок на пальцах.
— Ему повезло.
— Не очень. Эти люди из Вашингтона. Они собаку съели на отпечатках. Они проведут тебя вниз и займутся твоими пальчиками.
Я догадался, почему его не интересовало мое алиби. Черт, ему было наплевать на тех двоих в карьере. Он хотел доказать убийство Минноу. Там остались отпечатки, а не кляксы.
Я пожал плечами — мол, валяйте, ребятки, но дело это дохлое.
И правда, ничего у них не вышло.
Два года эксперты бились над моими руками, чтобы просто выяснить, кто я такой. Теперь я был чертовски рад, что у них ничего не получилось.
Двое встали и вышли первыми, я за ними, а Линдс и Такер замыкали шествие.
Вся процедура заняла больше часа. Я позволил им делать с моими пальцами все, что им заблагорассудится. Они использовали самые последние достижения науки и техники, и у меня выступала кровь из под ногтей. Я даже не стал протестовать, когда кожа покрылась волдырями от того, что они держали мои руки слишком близко к ультрафиолетовой лампе.
Я оказался, наверное, самым покладистым подопытным кроликом из всех, с которыми они имели дело. Когда они выбились из сил, им пришлось констатировать, что в их практике я первый человек, начисто лишенный папиллярных линий на пальцах. Ребятки качали головами, когда я уходил, Линдс ругался вполголоса, стараясь не дать выхода душившей его злости, а Такер как будто был даже рад, потому что у него оставалась возможность посчитаться со мной его способом.
Я вошел в парикмахерскую отеля и сел у стены на стул.