Заря востока
Шрифт:
«Так мы с радостью готовы помочь, только не знаем чем!», – развела руками Олимпиада Михайловна.
«Вот, вот! Мы вашим из полиции, уже всё что знаем, рассказали! Такой ужас! Бедная Верочка!», – сокрушённо вздохнула Марсельеза Петровна.
«Да это бывший молодой человек её убил, к гадалке не ходи!», – вынесла свой вердикт Искра Степановна.
«А почему вы так думаете?», – поинтересовался Павел.
«Ну, а кто ещё?», – вздохнула старушка.
«Ты Искра если что видела или слышала, так говори конкретно! Иначе, чего на человека
«И ничего не напраслину! Я видела, как она ругалась с каким-то молодым человеком!», – обиделась старушка.
«Так, а вот с этого момента поподробнее!», – насторожился Павел.
«Ну, так вот! Вообще, Верочка была очень замкнутой. Пробежит, здравствуйте, до свидания, лишнего слова не скажет. А тут, несколько месяцев назад, иду я из поликлиники, и вижу такую картину. Стоит за углом дома Верочка с каким-то молодым человеком, и кричит на него, чуть ли не с
25
кулаками кидается. Ты, говорит на эту «выдру» с квартирой меня променял,
и ещё пожалеешь об этом. Я ещё её такой никогда не видела! Парень пытался её успокоить, но безуспешно. Потом развернулся и ушёл. В общем, некрасивая история. Вот, собственно и всё!», – сообщила старушка.
«А как выглядел тот молодой человек?», – поинтересовался Павел.
«Высокий, такой, светленький, с приятными чертами лица. Одет был в тёплую джинсовую куртку», – произнесла Искра Степановна.
«Вот, что, Искра Степановна, большое спасибо за информацию. Но мне не
понятно, почему вы сразу всё не рассказали?», – удивился Павел.
«Так, ваш оперативник Виктор, и слушать меня не хотел, так, опросил для галочки. На нас смотрел, как на старых маразматичек. Вот я и
подумала, что толку такому рассказывать. Сама уже собиралась в полицию идти, поговорить с более серьёзными людьми. А тут вы!», – заявила Искра Степановна.
«Ну, ты, Искра, даешь!», – только и смогли произнести её подруги.
«Ну, Витёк Баранов, из отпуска выйдешь, получишь от меня на орехи!», – подумал Павел.
«Искра Степановна! Ещё раз спасибо! Но у меня к вам будет ещё одна просьба!», – произнёс Стариков.
«Какая?», – поинтересовалась старушка.
«Подойдёте к старшему следователю юстиции Василию Ивановичу Немчинову, он занимается этим делом, подробно ему всё расскажите, и поможете нам составить фото робот того неизвестного молодого человека», – заявил Стариков.
«С превеликим удовольствием!», – кивнула старушка.
«А что вы можете сказать насчёт вашего соседа, Николая Власова?», – поинтересовался Павел у старушек.
«Так, что о нём скажешь! Пьяница и дебошир! Покоя никому не даёт!», – с негодованием воскликнула Олимпиада Михайловна.
«А с Верой, у него какие были отношения?», – спросил Стариков, внимательно глядя на старушек.
«Да какие могут быть отношения? Вера была приличной девушкой. Не пила, не курила. Домой к себе компании не приводила. У неё были другие интересы!», – вмешалась Марсельеза Петровна.
«В то же время она была молодой, симпатичной девушкой. Николай пытался приставать к ней, ну вы понимаете. Однажды я иду по лестнице, и вижу такую картину. На нашей площадке, Николай ухватил Веру за локоть, и тянет к себе в комнату, мол, пойдём, выпьем вместе. Вера молча сопротивляется. Я уже хотела, было вмешаться, так Вера что-то тихо Николаю на ухо шепнула, и он её руку сразу выпустил, Веру оттолкнул, а сам ушёл к себе, громко хлопнув дверью», – добавила Марсельеза Петровна.
«Ну, что же, спасибо милые дамы за важные сведения. Пожалуй, мне стоит навестить вашего алкоголика и дебошира Власова!», – произнёс Павел, подымаясь со скамейки, где сидели старушки.
26
Тем более что сразу после убийства допросить его не было никакой возможности, потому как гражданин Власов был в невменяемом состоянии, и лыка не вязал. Сейчас, Власов, по расчётам Павла, должен был слегка протрезветь, и захотеть похмелиться, так что надо было спешить, пока он вновь не накачался спиртным.
Подымаясь по подъездной лестнице, Старикову показалось, что он слышит чьи-то лёгкие шаги. Павел быстро взбежал по ступенькам, и остановился перед обшарпанной дверью за номером 9.
Вообще-то, номер у комнаты Власова был 6, но старая медная цифра была плохо привинчена, и потому перевернулась, превратившись в цифру 9.
Павел постучал в дверь. Тишина. Постучал громче, прислушался. Тишина.
«Очевидно, я опоздал! Поди, теперь ищи его валяющимся в ближайшей подворотне!», – с досадой подумал Стариков.
От злости Павел пнул ногой дверь. Вдруг, старая тяжёлая дверь со скрипом приоткрылась. Стариков по опыту знал, что незапертая дверь не предвещает ничего хорошего. Собравшись, он достал свой «Макаров», и кошачьими шагами зашёл в комнату.
Там царил мрак. Окна были занавешены плотными шторами. Павел прислушался. Стояла пугающая, звенящая тишина. Стариков нащупал на стене выключатель, и щёлкнул им.
Перед Павлом предстала ужасающая картина.
На стареньком видавшем виды диванчике лежал, скрючившись, Власов.
Голова его была запрокинута, невидящие глаза смотрели в потолок. Из груди
Власова торчал кухонный нож, который убийца воткнул ему в грудь по
самую рукоятку. Тело было ещё тёплым.
В комнате, которая и так не отличалась опрятностью, царил страшный беспорядок. Неподалёку от убиенного лежал перевёрнутый раскладной деревянный столик, рядом на полу красовались пустой гранёный стакан, расколотый на мелкие осколки, и банка из-под консервов «Бычки в томате». Содержимое банки растеклось по грязному полу, и успело застыть. В дальнем углу Павел заметил осколки пепельницы, рядом с которыми валялись три пустые бутылки из-под водки. По всему полу были рассыпаны пепел и окурки, вперемешку с одеждой выброшенной из шкафа.