Зашифрованные маршруты
Шрифт:
Сейчас, спустя много лет, Хорек реку не узнал. Она изменилась. Стала грозная в своем спокойствии и теперь подмывала скалы обоих берегов. Тимка ткнул шестом в воду, но даже у самого берега дна не достал. Мулеков занервничал, заметался.
– Черт побери, кто мог подумать, что дурацкая речонка превратится в проклятое море!
Он сбросил рюкзак на камни и стал оглядывать берег. Как назло, здесь не было ни одного дерева, ни одной сухой коряжины, на которой можно было бы переплыть. Каменные глыбы, нагретые солнцем, для переправы, конечно, не годились, и Мулеков в ярости стал на них плевать, но, немного успокоившись, спросил:
– Вы умеете плавать?
Петька сразу понял, что Хорек испугался воды, а может быть, он и вовсе не умеет плавать, и поэтому ответил:
– Плаваем мы неважно, но реку переплыть можем, за нас вы не беспокойтесь.
Мулеков взбесился:
– За вас я еще буду беспокоиться! Мне самому надо перебраться, а я плыть теперь не могу, ранение у меня…
– Давайте, - сказал Тимка, - мы трое возьмем ваш рюкзак и перемахнем на тот берег, а оттудова я вам сухое бревно пригоню. Видите вон там между камнем валяется. Вы за него уцепитесь, и я вас переплавлю. Ребята! Пошли к воде.
Хорек выхватил пистолет:
– Стой!
– Он отпихнул Петьку от воды.
– Меня бросить хотите одного в беде?
Тимка за спиной Мулекова шагнул за дерево и, собрав все силы, натянул тетиву арбалета. Но в этот момент Петька стал между ним и Мулековым.
– А вы скажите нам, как сделать, так мы и сделаем.
Мулеков посмотрел в верные глаза Петьки и засунул пистолет за пазуху. Его узенький лоб покрылся морщинками, кончики маленьких ушей подрагивали:
– Плывите! Но Таню я оставлю здесь. Ясно?
– Я один сплаваю, - зло сказал Тимка.
– Веревка в правом кармане рюкзака, бери, Тимка, не бойся и плыви на здоровье.
…Загорелое худенькое тело Тимки то пропадало в волнах, то снова появлялось. Петька с Таней, волнуясь за своего верного друга, не сводили с него глаз.
Наконец Тимка вылез на противоположный 6eperу оглянулся, помахал рукой и исчез в прибрежных кустах, нависших над водой, и очень долго оттуда не показывался.
Петька заволновался. Мулеков, сощурив глаза, тоже всматривался в каменистый берег.
Диверсант усмехнулся:
– Петенька, запомни: человек обычно терпит крушение, когда ему кажется, что он уже победил. Вон она, там пещера, за темным увалом.
Из кустов показался Тимка, тянувший из заводи два связанных бревна. Вытянув их на открытое место, он распустил всю веревку и разложил ее на берегу. Помахав ребятам рукой, Тимка обмотал конец веревки вокруг пояса, смело шагнул в реку и поплыл. Веревка с берега тонкой змейкой бежала в воду. Но плот все еще стоял на месте. .
– Петька, а вдруг ему веревки до этого берега не хватит?
Хорек быстро оглянулся на Таню:
– Хватит! Там триста метров.
– И похвалил Тимку.
– Технически грамотно преодолевает течение.
На сушу Тимка выбрался как раз против Мулекова, подал ему мокрый конец веревки.
– Причаливай корабль, дяденька.
Хорек, ловко перебирая руками, перетянул на эту сторону плот, уложил на него вещи и сел сам. Взял в руки пистолет и приказал:
– Ну, ребятки, поплыли!
Таня хотела сесть за спиной Мулекова, но он приказал «быть всегда перед глазами».
Петька с Тимкой забрели в реку, оттолкнули плот, взялись руками за край и, толкая впереди себя, забарабанили ногами по воде. Через двадцать минут по мулековским часам отряд достиг противоположного берега.
До наступления темноты успели перевалить только небольшую заваленную буреломом горку. Ночь прошла очень беспокойно, потому что Хорек почти не спал и прислушивался к каждому шороху, держа наготове свой многозарядный парабеллум.
На следующий день, чтобы сократить путь к пещере, Мулеков не стал обходить многокилометровое болото, а повел отряд напрямик. Ребят он пустил вперед, а сам шел сзади, размахивая пистолетом. Но поспешность ни к чему не привела. Болото задержало отряд на двое суток.
Мулеков вел себя, как помешанный, он вздрагивал от малейшего шума, шарахался от темных кустов, принимая их за человека.
Но однажды утром, когда от солнечных лучей заискрились кварцевые зубья гор, ребята заметили наверху, в скале, черную, почти круглую дыру. Это была пещера Быль-Былинского!
Мулеков почти лишился рассудка, он то убегал вперед, то ему вдруг казалось, что за кустами кто-то сидит, и он бросался туда с нацеленным пистолетом.
– Она!
– кричал Хорек.
– Она! Родимая! Сколько лет снилась!
От счастья он погладил себе уши и вдруг выхватил пистолет:
– Ни с места! Перестреляю!
Ребята, прижавшись, друг к другу, остановились.
– Девочка, иди ко мне!
Таня подошла. Мулеков, как паутиной, обвязал ее своей крепкой шелковой веревкой.
– Садись сюда, - он кивнул на большую кучу белых от солнца лошадиных черепов.
– Если эти сбегут, - он стволом пистолета показал на Тимку и Петьку, - золото доставать будешь ты!
– Он повернулся к мальчишкам:
– Быстро на поляну. Работать.
Хорек заставил ребят собирать хворост и складывать его в одну кучу посредине поляны:
– Сигналить, ребятки, сегодня ночью будем самолетику.
Сам Мулеков откатывал тяжелые камни к краю поляны.
Когда вернулись к скале, Таня лежала на боку. Там, где была веревка, руки, распухли и были красными. Хорек грубо ее растолкал:
– Живая?
– Таня не ответила предателю. На лице у Мулекова появилась слащавая улыбка - Терпи, Танюшенька, Родина мне не простит, если я в последний момент ошибку сделаю и золотишко упущу.