Зашифрованные маршруты
Шрифт:
Шуркин рыдающий голос отражался от каменных сводов и тонул где-то в узких щелях.
Таня в темноте нашла Шурку, положила руку на плечо:
– Не плачь. Лучше думай, как отсюда выбраться.
Глава 20
– Тимка, зажигалка у тебя?
– У меня.
– Давай посмотрим, может, где-нибудь трещину найдем, выберемся.
Тимка зашуршал одеждой, запахло копченым.
– Осматривайтесь, - сказал Тимка и крутанул рубчатое колесико. Слабый огонек бросил на воду легкие тени ребят. Озеро походило на лужу. Но чувствовалась большая глубина, как в колодце. Никаких коридоров не было. Они рухнули от землетрясения. За колодцем в углу виднелась широкая горизонтальная щель. Но очень узкая. Не выше полметра. С потолка этой щели до ее низа свешивались острые известковые сосули. При мерцающем огоньке щель походила на зубатую пасть чудовища, ползущего к воде.
Тимка погасил зажигалку. Зашептался о чем-то с Петькой.
Ребятам оставалось испробовать только одно. В темноте обойти бездонный колодец и лезть в зубатую щель.
Таня сидела тихо и сама боялась своих мыслей. «А если… если зубатый коридор тоже где-то обвалился или вообще не имеет выхода. Тогда что?»
Боялась ли Таня смерти? Наверное, нет. Но ей хотелось, чтобы всегда жили Петька, Шурка Подметкин и Тимка. Чтобы они, когда кончится война, ходили в школу и чтоб у Шурки и у Тимки всегда были цветные карандаши, а у Петьки акварельные краски и готовальня, чтобы чертить карты. Сама Таня мечтала о голубой шелковой ленте, чтоб в школу ходить с бантами. В начале войны мама ей обещала: «Разобьем фашистов, приду с фронта и целых три метра куплю тебе, каких только захочешь». Таня всхлипнула. Теперь мама никогда не придет с фронта.
– Опять там кто-то разнюнился, - громко сказал Тимка.
– Не бойтесь, выберемся отсюда за милую душу. Я вчера второй, лаз в этот лабиринт нашел. Только не здесь, а там, где упала зеленая скала. Вы не дали мне вчера говорить, кричать стали.
Таня сначала подумала, что Тимка успокаивает, и специально сейчас сочинил про второй вход. Но Тимка совершенно серьезно подтвердил, что вчера он обнаружил еще один вход в лабиринт. В стене ущелья он нашел свежую трещину. Пролез в нее очень далеко и попал в какой-то старый коридор. Низ коридора шел острыми волнами, а в изломах был залит водой.
– Почему ты думаешь, что трещина сюда идет? Может, мимо?
– Мимо не может. Еще отец мне говорил, что все трещины в горах к слабине тянутся. И трещина та, наверняка, где-нибудь с этим зубатым коридором встречается.
Тимкины слова немного успокоили. Зашевелился Шурка, встал на ноги Петька. А Таня вдруг захотела есть, она пошмыгала носом и спросила:
– Тимка, это от тебя, что ли, копченым пахнет?
– От меня, - ответил бодро Тимка.
– Я, как по лез сюда, по кусочку всем захватил. Вот они на камнях лежат.
– Я, мальчишки, проголодалась, просто умираю.
Тимка, зашарил рукой по камням.
– Петька, а тебе дать?
Петька не ответил.
– Ты здесь, Петька?
– Здесь.
– А чего молчишь?
– Мясо надо припасти. Сейчас съедим только один кусочек, а остальные будем тянуть до последнего.
– Понятно, Петька, - опять очень бодро ответил Тимка.
Тимка откусил мясо и подал Тане. Она откусила и подала Шурке.
– На, Шурка, кусай. Только осторожней, там с одного края острая косточка.
Шурка оттолкнул Танину руку:
– Не буду.
– Почему?
– Не буду, и все!
– Почему, Шурка?
– Сказано - не буду, и не приставайте!
– Ешь!
– Я предатель, - Шурка зарыдал.
– Не буду я есть. Я лучше первым умру от голода…
Шурку успокаивали долго. Наконец он вытер слезы, оторвал от куска какую-то жилку и стал жевать. Когда третий раз подошла Танина очередь, она взяла кусок мяса и сердито сказала:
– Петька, почему ты не укусил ни разу?
– Тимка тоже не кусает.
– Я там, наверху, большой кусок съел, - ответил Тимка.
Когда мясо доели, Тимка обглоданную косточку положил в карман. «Пригодится на похлебку», - подумал он.
Потом мальчишки определяли по стрелке компаса направление.
Держать вертикально иголку было неудобно. Стрелка долго прыгала и вращалась. Светилось в темноте острие, покрытое фосфором. Зубатая щель шла прямо на юг.
– Хорошо, если она повстречается с тем коридором, в который ты, Тимка, лазил, - с надеждой сказала Таня.
– Куда же ей деться, - ответил Шурка.
– Ну что, пойдем, - Петька загремел котелком, - попробуем пролезть.
Тяжелый капкан решили с собой не тащить. Взялись друг за друга и, щупая ногами землю, как слепые, пошли в обход бездонного колодца. Огня не зажигали. Тимка экономил бензин. Петька вдруг отцепился:
– Ждите меня здесь, сейчас вернусь.
Зашаркали шаги, брякнуло железо.
– Петька, ты где?
– спросила Таня.
Опять загремело железо, щелкнул рычажок капкана.
– Здесь я, сейчас Вислоухому гостинец оставлю, - донеслось из засыпанного хода.
Тимка понял Петькину хитрость, крикнул:
– Ты осторожней, сам не попадись.
Но зашуршали камни, и Петька снова поймался рукой за Таню:
– Пошли, ребята.
– Петька, ты что там сделал?
– Капкан зарядил да в коридорчик, к выходу, просунул. Полезет Вислоухий, обязательно попадется.
Тимка словно видел в темноте. Он точно подвел ребят к зубатой щели. Попросил у Петьки котелок, нащупал Таню и надел котелок ей на голову:
– Крепче солдатской каски будет. А ты, Шурка, тоже голову оберегай, сосули острые, как шилья - боднешь одну, и каюк тебе.
Слышно было, как Тимка опустился на колени, лег на живот, заполз в щель. И оттуда позвал Шурку. Шурка шмыгнул носом, подтянул штаны и опустился перед щелью. За ним ползла Таня. Сразу за Таней - Петька.
Продвигались медленно, постоянно касаясь вытянутой рукой ноги ползущего впереди. Несколько раз Таня задевала головой концы острых сосулек. Но котелок спасал, сосульки отламывались и мелкими крошками сыпались на шею.