Шрифт:
Застарелая влюбленность
Утро этого дня рождения для Питера Абдуллы Кванзи началось с нежной мелодии песни, которую пела ему мать в каком-то недосягаемо далеком детстве. Питер заулыбался во сне: почудилось, что ему пять лет, и сейчас он сонный встанет в прохладное воскресное утро и около спального мешка под навесом в квартале для беженцев с Ближнего востока найдет пару нехитрых подарков, приготовленных матерью. Верблюда, искусно скрученного из фольги от упаковок с армейскими рационами, или может быть шоколадный арахисовый батончик, выменянный на
– - С юбилеем, сэр, у вас сегодня сто тридцатый день рождения, - вежливо и с ноткой уважения сказал робот.
– Это круглая дата. Я подготовил для вас праздничный сюрприз. Надеюсь, он вам понравится, сэр. Я очень старался.
– - Ну конечно, ты старался, - хмуро пробормотал Питер, протягивая к нему свои худые, покрытые пигментными пятнами и веревками жил, руки.
Робот аккуратно помог ему подняться вместе с кроватью, которая сложилась в кресло. На живую ногу ему натянули домашний тапочек, облепивший его изуродованные артритом суставы пальцев. Вторая, кибернога, в этом не нуждалась. Робот помог ему встать, и предложил сделать зарядку. Стены раздвинулись и стали прозрачными, пропуская в комнату ветер и солнечный свет. С улицы стали слышны шелест листьев и пение птиц. Питер с любопытством уставился на пару небольших птиц, прыгающих по веткам плюща, тянущихся по внешнему каркасу его дома.
– - Ты кормил сегодня птичек, Эр-два?
– спросил Питер, потягиваясь.
– - Конечно, сэр - бесстрастно ответил робот, страхуя Питера со спины, на случай потери равновесия. С утра у того часто случались приступы головокружения.
– - А как они называются? Напомни мне, я что-то забыл, - машинально сказал старик, разглядывая беззаботную возню пернатых.
– - Воробьи, сэр. Хотите справку?
– - Нет уж, уволь. Конечно воробьи, как я забыл. Старею...
– - Вы в очень хорошей форме для своего возраста, сэр, - дипломатично ответил робот.
– - Конечно, конечно...
– пробормотал Питер.
– Эх, было бы мне лет на тридцать меньше!
Кряхтя, Питер немного размялся и разогнал кровь по венам. Вены ему частично меняли лет двадцать назад, вместе с сердцем. Сердце - уже в третий раз, предыдущие были слишком шумными и тяжелыми.
– - Что у нас сегодня по программе, Эр-два?
– по привычке спросил старик, когда робот помог ему приладить мочеприемник.
– - Сегодня у вас выходной день, сэр. День рождения - это день, который хорошо было бы посвятить размышлениям о своей жизни и обдумыванию последующих действий.
– - Как будто я и так каждый день не думаю о своей жизни, - пробормотал Питер.
– А какие действия мне обдумывать на будущее? Еще один год в компании роботов и ... этих птичек. Как их называют, Эр-два?
– - Воробьи, сэр. Хотите справку?
– - Я же уже сказал, что мне не нужна никакая справка, - рассердился Питер.
– - Как скажете, сэр, - не меняя тона, ответил робот.
– Также по медицинским рекомендациям сегодня вам бы не помешала небольшая пешая прогулка. Ее можно совместить с посещением памятных мест в городе. Например, городской парк, школа, церковь, кладбище.
– - На кладбище я еще успею, - криво ухмыльнулся Питер.
– - Или вы могли бы отправиться на небольшую загородную прогулку в заповедник.
– - Туда я ездил в прошлом году, - капризно поджал губы Питер.
– Там было холодно и шел дождь.
– - В заповедник, сэр, вы ездили пять лет назад, -
Питер скривился, пошарил в памяти и, не вспомнив точно, был вынужден сдаться. Пластинку с нанороботами он засунул в рот и принялся жевать, запуская их эффективную работу. Через минуту Питер сплюнул на пол, втянувший в себя отработавших нанороботов вместе с зубным налетом и бактериями, извлеченными из его зубов и десен.
Утреннюю гигиену Питер завершил, просмотрев ночной отчет детоксикационной установки, которая всю ночь перекачивала его кровь, очищая ее и насыщая полезными веществами. Поджав губы, взглянул на кардиограмму, анализы мочи и крови. Все было не слишком хорошо, но как обычно. Его искусственные потроха успешно чистили весь шлак. Без них он бы, конечно, давно загнулся.
– - Какая погода?
– спросил он в пустоту.
Дом ожил и выкатил трехмерную модель города, над которой светило солнце и плыли небольшие ленивые облачка. Под порывами легкого ветра колыхались разноцветные графики с температурой, влажностью, давлением и другими данными. Питер смахнул их небрежным движением, и настроение у него немного поднялось. Сегодня действительно была хорошая погода.
– - Может в самом деле сходить погулять?
– спросил он себя. Дом и робот промолчали, распознав, что хозяин обращался не к ним.
– - Что на завтрак?
– спросил Питер, садясь за стол. Над столом немедленно возникла голограмма нескольких блюд, и робот принялся расписывать их прелести. Сегодня была неделя традиционной новозеландской кухни, и Эр-два выудил из библиотеки рецептов что-то совершенно фантастическое из частей тела давно вымерших животных и птиц.
– - Может быть, вы хотели бы прервать новозеландскую неделю, сэр, и в честь дня рождения попробовать что-нибудь, что радовало вас в детстве? У нас есть небольшой сюрприз для вас.
– внезапно спросил робот, не заметив оживления на лице хозяина.
– - Почему бы и нет?
– пожал плечами Питер.
– Немного ностальгии в день рождения - почему бы и нет? А деньрожденьский торт будет?
– - Торт, сэр, будет вечером. Впрочем, если вы хотите изменить своей традиции, то это легко устроить.
– - Нет-нет, - поправился Питер, - пусть будет, как обычно, вечером.
– - Как вам будет угодно, сэр.
Питер сам медленно и не слишком аккуратно повязал салфетку вокруг шеи, в этом деле он не любил, когда ему помогают роботы, и стал ждать, когда Эр-два принесет из синтезатора еду. Уже через минуту он нетерпеливо спросил, когда же наконец он будет завтракать. Дом ответил, что Эр-два уже несет готовую еду.
Питер даже закрыл глаза, чтобы открыть их только когда перед ним уже все поставят. Когда тихий шорох пластика подсказал, что стол накрыт, Питер позволил себе открыть глаза.
– - Сюрприз, сэр - негромко сказал робот.
Питер медленно обвел взглядом пошарпанный дешевый пластиковый поднос с глубокими царапинами от многоразового использования и то, что стояло на нем. От волнения его глаза слегка увлажнились. Он улыбался, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Слегка трясущимися руками он взял немного мятую консервную банку со следами ржавчины на отклеившейся упаковке, повертел ее в руках, разглядывая штампы, сообщавшие, что она была произведена в середине двадцать первого века. Поставил назад, взял другую консервную банку с зеленым горошком и наклейкой Международного Красного Креста и Полумесяца. Еще там были британский армейский рацион в зеленой пластиковой упаковке и бутылочка с чистой питьевой водой. Точно такие же выдавали в бесконечных очередях за гуманитарной помощью в лагерях беженцев. Питер разом вспомнил, как они с мамой и братьями стояли по жаре или под дождем в пересыльных лагерях на Балканах.