Заставь меня остановиться 2
Шрифт:
— Это у меня в похоронном агентстве. Аналог гроба только в мини виде. Вот и вышло подешевле. Шутка, — быстро произношу я, глядя на Анино выражение лица. — Убирай вставочную серединку и доставай вторую половину подарка.
— Ключ? — демонстрирует мне со всех сторон. — От твоего дома? — еле сдерживаясь, произносит она.
— От моего. Мне сложно представить нашу дальнейшую жизнь без этого атрибута в твоих руках. Понимаю, что твои родители вряд ли спокойно отнесутся к тому, что их дочь переедет к взрослому мужику, да еще и так быстро, но, мне кажется, нам будет так лучше. Я так хочу. Ты как?
— О Боже, я
— Что хочешь — не получится, но возможности однозначно расширятся. Не забывай о моей дочери. Я надеюсь на твое благоразумие. Чудес от нее жди, а вот подвоха — да. Потом мне не жалуйся, если все же решишь переехать.
— Ну. вот обязательно все портить?! Что ты за гад такой, а?
— Я не хочу, чтобы ты витала в облаках. Совместная жизнь в принципе подразумевает под собой проблемы, в виду наличия у каждого из нас своих привычек и особенностей, которые могут раздражать. А присутствие моей дочери и Егора — тот еще квест.
— Я все равно согласна, — с улыбкой произносит Аня, вскочив с дивана. — Жаль, конечно, что голышом не походить, но сколько других возможностей, офигеть. И на кухне буду хозяйничать. О-ля-ля…
— Не одна хозяйничать.
— Ты в принципе умеешь закрывать рот и не портить людям кайф?
— Умею, но я реалист.
— Заколебун, блин. Все, я готовить нам вкусняшки, а после готовься исполнять мои желания. Меня брат учил играть в карты, так что я не просто красивая, но еще и игрок. Бойся ме…., — замолкает, как только ее телефон подает знаки жизни.
— Где ты? Блин, я сейчас, — проговаривает в трубку. — У меня тут небольшая жопонька. Подожди, я скоро, — тычет пальцем в мою сторону, объясняя что-то на непонятном мне языке и тут же бегом направляется ко входу.
Ждал я недолго. По моим скромным подсчетам минуты три, а после ушел осматривать дом. Уж очень мне хотелось посмотреть на Анину комнату. Как ни странно, нашел я ее почти сразу. Почему-то представлялось все в розовом цвете. На деле все оказалось иначе. Миленькая типично девчачья комната только в белых тонах. Обратил я внимание вовсе не на огромную по всем меркам кровать и даже не на затихшую в клетке ежиху, а на гардероб. Твою мать, это отдельный дом, судя по размерам. Хрен там с одеждой, а вот обувь… Кажется, даже в кино о модницах я такого не видел. На сорок третьей по счету паре туфель, я выдохся.
— Вот ты где. Я, блин, все обыскала.
— Ты лечиться не пробовала? У тебя зависимость, Аня. Максимум десять пар переедут ко мне, поняла?
— Сойдемся на двадцати. Ко мне Лиля не только напросилась, но и через забор перелезла. Не могу ее сейчас спровадить, все-таки единственная подруга, да еще и подарок классный подарила. Она сейчас внизу, — хватает меня за руку.
— О мой Бог она лесби? К чему перелезать через забор? Что за жертвы такие?
— Чистейшая гетеросексуалка, мечтающая о мужике постарше. И, мне кажется, ты ей нравишься. Еще с похорон биохимички. Дай ей понять, что ты заинтересован только мной. Короче, будь грубым занудном, как обычно со мной. Я хочу побыстрее остаться наедине. Хорошо?
— Нехорошо, но постараюсь.
* * *
Балаболка. Это первое, что приходит на ум, после десятиминутного словесного потока Аниной подружки. Озерова отдыхает в плане чесания языком,
— Богдан, а вы кем хотите стать в следующей жизни? Вот скажем, вас убьют сегодня или вы, например, поперхнетесь едой и умрете. Ну, что-то из этого, что более вероятно.
— Оба варианта вероятны, — сквозь зубы проговаривает Аня, отбивая со всей силы мясо. Так сильно, что на нас двоих, сидящих за столом, попадают ошметки свинины. Черт, я — дебил. Кайфую от того, как Аня ревнует Глупо, необоснованно, но что-то в этом есть. Дурацкое, разъедающее чувство, от которого у людей напрочь сносит башню, сейчас мне на все сто процентов нравится.
— Ань, аккуратнее. И вообще хватит его отбивать. Уже поди, как каша. Так вот, вернемся к нашим баранам. Представьте, что вы сегодня умрете, — как ни в чем не бывало продолжает Лилия. — Вы кем хотите стать после смерти?
— А ты?
— А я первая спросила.
— А я второй. Однако, отвечать первой будешь ты.
— Вы очень убедительны, вот таким и должен быть мужчина. А я хочу стать голубем. Ну, это при условии, что умру в ближайшее время.
— Чтобы летать?
— Чтобы орать на всех, кто меня бесит. Сернула — улетела. Полетала — поела. Снова сернула — снова улетела. У меня уже есть список тех, на кого надо нагадить. Брат ваш, кстати, под номером один. Вот как так получается, что вы такой классный, а он такое чмо?
— По отношению к тебе чмо или в общем? Это принципиальная разница. Если первое, то тебе виднее на вопрос «почему».
— Черт, с вами сложно говорить на равных, вы умнее меня. Ну а если все же второе?
— Если второе, то думаю ты все же ошибаешься. Егор, конечно, временами тот еще поганец, но в целом не чмо. Ответ на твой вопрос — все равно хочу стать человеком.
— Губа не хо-хо? Человека в списке нет.
— Кто сказал?
— Я.
— Последняя буква в алфавите. Я настаиваю на человеке. Именинница, а ты кем? — перевожу взгляд на Аню.
— Угадай с трех раз.
— Птичкой. И первый, и единственный в списке, кого обгадить, буду я.
— Не угадал. Я — домашнее существо, хочу быть в следующей жизни кошечкой. Такой беленькой, пушистенькой красавицей, которую обожают хозяева. И гадить с умом. Например, принести на лапках кошачий наполнитель в кровать, чтобы обидчику плохо спалось всю ночь или блевнуть этому же обидчику на его и без того обгаженное ложе.
— Да, кошечки они такие, — с улыбкой произношу я, вставая из-за стола. Подхожу к Ане и забираю у нее нож. Кладу его рядом с мясом. — Мне моя кошечка уже блевала на кровать и приносила туда же крошки от крекеров, — приобнимаю ее за плечо.
— От сырных галетов, — тут же поправляет меня Аня.
— Ну, тебе виднее. Давай все же я приготовлю ужин. Как-то нехорошо кашеварить имениннице.
— Да, пожалуйста. Давно бы делом занялся, а не языком чесал.
— Блин, это так круто. Вы так хорошо смотритесь вместе, — произносит Лиля, шумно вздохнув.
— Да, мы такие, — с чувством невероятной гордости отвечает Аня. — Давай пощебечем, пока мой мужчина будет готовить нам кушать.
Несмотря на то, что я был крайне поглощен готовкой, было сложно не заметить грустно-сочувственные взгляды Аниной подружки в мою сторону. К гадалке не ходи — Аня наградила меня либо какой-то хворью, либо набрехала еще что-то более неприглядное.