Застава
Шрифт:
Оба синхронно пригладили бороды и переглянулись. Лису предстояло отбиваться одному.
Это самый сложный экзамен, который мне приходилось сдавать! – мысль отчётливо прописалась в его рыжих растерянных глазах.
Осторожнее! – предупредил взгляд Тура.
– Ну… Призрак – это часть информационного поля, – заговорил юноша, тщательно подбирая слова. – По какой-то причине указанный кусок поля… – он покосился на Ворона, скривившегося от грубого обращения с терминами, – в общем, часть поля, сохранившая логическую упорядоченность и вместе с тем способность к восприятию реальной действительности.
– И способность управлять своей информацией, – Владимир Полозов не удержался от подсказки.
– А также способность воздействовать на живой мир, – добавил Всеволод Полозов.
Марина удивлённо обернулась на близнецов.
– Когда это вы изменили своему коронному материализму?
– Вскоре после твоего совета прислушаться к высказываниям Бориса, – признался Владимир Полозов.
А Лис в свою очередь ошеломлённо уставился на библиотекаршу.
– Василиса Премудрая, – вырвалось у него.
В салоне машины грохнул хохот.
Владимир Полозов долго колесил по просёлкам, ежеминутно уверяя, что привезёт спутников на великолепное место, выбранное для воскресного пикника.
– А дорогу обратно мы найдём? – усомнилась Марина, потерявшая счёт поворотам и развилкам.
– Безусловно, – уверили её Полозовы: трое в один голос.
– Какая солидарность! – восхитилась подруга.
Место действительно оказалось превосходное. Чистый сосновый лес, благоухающий свежей травой влажный луг, плавно переходящий в речную низину, и синяя река с берегами, поросшими низкорослыми ивами, осокой и камышом.
– Тверца… – Марина сладостно вдохнула чистоту. – Она быстрая! Есть много трактовок её названия, но я склонна принять эту. Быстрая. Как наша жизнь.
– И такая же коварная, – пробормотал Борис, которому поручили развлекать женщину, пока старшие братья занимаются дровами для костра. – Вон там – омут. Видите, вода как будто кружится на месте. А вот там, должно быть, мелководье: рыбёшки косяком над песком ходят.
– Ну и зрение у тебя, Боря.
– Зрение не очень, зато слух хороший, – ответил Лис и, сообразив, что такие детали непосвящённым знать не желательно, неуклюже открыл новую тему. – Марина Николаевна, купаться будете?
– В омуте? – засмеялась женщина.
– Ну что вы, – он смутился. – Здесь слева заводь неплохая. Там вода теплее.
Она сомкнула руки на груди и неуютно поёжилась.
– Я не люблю купаться. Сколько лет прошло, а всё равно боюсь.
– Из-за сына? – осторожно спросил Борис Полозов.
– Моего Ванечку на дороге сбили. Катался, пострел, на велосипеде, меня не слушался, а отцовской руки не знал. Двенадцать лет ему было. Я как почуяла тогда, домой рано прибежала. А его нет и нет. Потом сообщили. Водителя, который его… не нашли, так всё и закончилось.
– Простите, – пролепетал потрясённый Лис.
– Ничего, – она тронула его плечо. – Зато твои братья мне жизнь спасли. Оба. Они не рассказывали?
– Нет.
– Меня подруга на Селигер пригласила. Они с мужем заядлые туристы. А я непутёвая такая оказалась. Пошла за водой, вся в себе – это вскоре после гибели Ванечки случилось – да так и ухнула головой вниз. Пикнуть не успела, видимо, ударилась обо что-то. А очнулась, до сих пор смешно вспоминать: смотрю – два лица. Одинаковые. Бороды мокрые. Волосы мокрые. Я минут пять всерьёз считала, что у меня в глазах двоится. Подруга после рассказала, как всё случилось. Их стоянка была недалеко от нашей. Увидали утопающую, один за мной нырнул, вытащил. А другой по всем правилам откачал. Так мы и познакомились.
– А я и не знал, что вы так долго вместе, – проникся Борис Полозов.
– Иногда вместе, – тихо поправила Марина. – Но братья у тебя хорошие. Тебе есть на кого равняться и с кого брать пример.
Костёр послушно разгорелся, и Владимир Полозов принялся нанизывать на шампуры мясо, приготовленное для шашлыков. Борис был призван в помощники, а Всеволод Полозов пошёл к машине, оставленной на лесной опушке. Марина видела, как он достал из багажника забытую сумку, повернул назад и на полпути остановился, внимательно разглядывая что-то в траве. Она несколько минут наблюдала за другом и, сдавшись под напором любопытства, направилась к нему. Заслышав шаги, он встрепенулся.
– Видела подобное когда-нибудь? – он показал рукой на пригретый солнцем валун, возле которого шуршало нечто тёмное.
– О, господи!
Женщина отшатнулась, прижав ладони к груди. Под камнем шевелился клубок чёрных змей.
– Не пугайся, они играют, – Всеволод Полозов присел на корточки и повёл над гадюками рукой. – Крайне редкое явление в начале июня. Обычно это происходит в десятых числах сентября.
– Володя, отойди, – прошептала Марина, отступая на несколько шагов.
– Змея не нападает на человека, если её не побеспокоить.
– По-моему, ты их беспокоишь. Всеволод!
Он постучал ногтями по валуну.
– Змеи глухи по природе, но они ощущают вибрацию.
– Всеволод! Кому нужно это мальчишество! Это же гадюки, они ядовиты!
Всеволод Полозов отрицательно качнул головой, не отрывая завороженного взгляда от чёрных шипящих тварей. Поднёс ладонь к самому клубку и улыбнулся, когда одна змея плавно обвила его кисть и потянулась вверх по обнажённой руке. У Марины перехватило дыхание.
– Удивительные древние создания, – он аккуратно погладил пальцем плоскую головку с немигающими холодными глазами. – Их пустынные сородичи используют энергию солнца и превращают её в энергию движения непосредственно. Другие «видят» жертву на огромном расстоянии даже сквозь вещественную преграду. Третьи обладают потрясающим терпением и ждут свою добычу в засаде месяцами.
– К вопросу о терпении, – сумела выговорить Марина. – Моё кончается. Убери змею.
– Слушаюсь и повинуюсь!
Всеволод Полозов повернулся к камню и опустил руку, на которой устроилась гадюка. Однако змея уходить не спешила. Тогда Тур, заняв позицию так, чтобы Марина не видела его лица, наклонился к существу.
Помнишь? Помнишь? Помнишь?
Камень и трава качнулись в глазах. Тур напрягся.
– Помню, – шевельнулись его губы.
Осилишь? Осилишь? Осилишь?