Застывший огонь
Шрифт:
— Жефа, успокойся. Ты делаешь мне больно… — говорила девушка, и, опомнившись, Джеф убирал руки с ее груди.
Наконец водная преграда была форсирована, и Лала начала быстро взбираться на берег. Мокрая холстина плотно облегала ее фигуру, и следовавший чуть позади Джеф имел возможность хорошо разглядеть ее.
На самом верху рос невысокий колючий кустарник. Его корявые ветви переплетались с соседними кустами и создавали упругое покрывало — что-то вроде пружинного матраса. Чтобы пройти через этот «матрас» и не поранить ноги иглами, приходилось отыскивать свободные островки и перепрыгивать с одного на другой. У Лалы это получалось значительно лучше, а Джеф порвал брюки и получил несколько болезненных уколов.
— А почему мы так спешим? Нельзя ли идти помедленнее? — на ходу спросил Мэнсон.
— Ты устал?
— Нет, но зачем нужно бежать?
— Мы должны успеть вернуться до перелета ящериц.
— А если не успеем?
В этот момент прямо перед Лалой выскочила змея. Она подняла голову и угрожающе зашипела. Мэнсон тут же выхватил свой нож и в стремительном броске отсек змее голову.
Вытерев лезвие о широкий лопух, Мэнсон улыбнулся и сказал:
— Нужно быть осторожнее.
— Зачем ты ее убил?
— Она могла на тебя напасть.
— Нет. Она не собиралась нападать. Просто недалеко находится ее гнездо, и она нас всего лишь пугала.
— Ну извини, — пожал плечами Джеф.
А Лала подняла обезглавленную змею и исчезла с ней в кустах. Через какое-то время она появилась уже без змеи.
— Ты что, предала ее земле? — усмехнулся Мэнсон.
— Нет. Я отнесла ее к гнезду. Маленькие змеи ее съедят и, возможно, выживут… Ну ладно, пошли, а то мы теряем время.
И снова Лала зашагала по одной ей видимой тропе, а Мэнсон двинулся за ней, стараясь ступать след в след. Через полчаса быстрого марша, за время которого Мэнсона два раза кусали мухи, путники добрались до небольшой поляны, на которой валялись старые поваленные деревья. По всей видимости, они лежали здесь очень давно, и некоторые стволы уже успели рассыпаться в труху.
— Будь осторожен, Жефа. Здесь очень много змей.
— Я понял, — кивнул Мэнсон, снова вытаскивая свой нож.
Лала покосилась на его оружие и только покачала головой.
— Сейчас я покажу тебе, что змеи совершенно неопасны, и тогда ты спрячешь свой нож. Хорошо?
— Ну хорошо… — неуверенно согласился Джеф.
Лала подняла короткую суковатую палку и приблизилась к одному из лежащих деревьев. Его середина совершенно сгнила, и теперь ствол был похож на трубу большого диаметра.
Девушка постучала палкой по краю этой трубы, и из темного нутра донеслись невнятные шорохи. Лала сделала паузу и постучала еще. Она стояла в полуметре от широкого дупла и даже не пошевелилась, когда из темноты появилась первая змея.
Мэнсон едва не вскрикнул, но Лала стояла словно статуя.
«Испугалась…» — решил он.
Между тем следом за первой змеей появилась вторая, а потом сразу несколько. Они спешили и ползли по телам своих товарищей, переплетаясь в разноцветные, струящиеся тонким рисунком жгуты.
Расползавшиеся змеи обвивали ноги Лалы, но она стояла совершенно спокойно и не выказывала признаков беспокойства. Несколько змей поползли в сторону Джефа, и он невольно сделал шаг назад, однако тут же перехватил предупреждающий взгляд Лалы и последовал ее примеру.
«Вроде бы у меня получается… Я спокоен», — говорил себе Мэнсон, однако предательские капли пота скатывались по его лицу, а судорожное движение кадыка указывало на сильное беспокойство. Ближайшая змея проползла в метре от Джефа, и, когда производимый ею шелест наконец затих, он медленно повернул голову. Змей нигде не было.
Джеф облегченно вздохнул и, посмотрев на Лалу, увидел, что по ее ногам ползут крупные насекомые.
— Лала! Клещи! На твоих ногах клещи!
— Ничего страшного. Клещи ползут слишком медленно, к тому же они кусают только в нежные места. Например, в пах…
Джеф представил, что к его гениталиям подбирается здоровенный клещ, и его чуть не стошнило.
— Смотри, Жефа, как это делается.
Лала достала из холщовой сумки маленькую высушенную тыкву и потрясла ею. Тыква издала звук, напоминавший шелест музыкальных погремушек.
А клещи все продолжали ползти по ногам Лалы.
Девушка прикрыла глаза и начала трясти тыкву, попадая в определенный ритм. У Джефа был хороший слух, и он этот ритм сразу запомнил.
Неожиданно клещи стали срываться с ног Лалы и, падая на землю, конвульсивно дергать лапками. Мэнсон был просто поражен.
— На, возьми, тебе это тоже нужно, — сказала Лала, указывая на брюки своего спутника, по которым бодро взбирались не менее десяти клещей. Они полностью маскировались под цвет материи, так что Джеф заметил их только сейчас.
Его первым порывом было сорвать с себя одежду и, громко вопя, выколачивать ее о бревно, однако он сумел сладить со своими эмоциями, тем более что у него в руках была «волшебная погремушка».
Джеф начал с остервенением трясти ее, воссоздавая тот ритм, который он услышал. Однако клещей это не убеждало, и они продолжали свое движение. Тем временем Нала уже забралась в дупло так далеко, что ее не было видно.
Мэнсон тряс погремушку, а клещи ползли. Джеф начал трясти ее сильнее, а клещи уже миновали колени.
— Лала!.. Лала, на моих клещей эта штука не действует!.. Что мне делать, Лала? — крикнул Джеф в дупло.
— Настройся на ритм. Клещи убегут, когда ритм пойдет не от погремушки, а от тебя…
Джеф хотел было выругаться, однако решил сделать так, как советовала Лала. Он прикрыл глаза и стал трясти тыкву, стараясь настроить себя на ритм погремушки. От промелькнувшей мысли, что насекомые в любой момент могут вцепиться в мошонку, по спине Джефа побежали мурашки, они перешли в жаркую волну, и… на какие-то доли секунды Мэнсон увидел, как внутри сушеной тыковки бьется о стенки горсточка круглых семян. Они издавали то самое шуршание, и Мэнсону наконец пришло понимание, что значит настроиться на ритм. Теперь он не сомневался, что дробь тыквенных семян исходит не от погремушки, а от него самого.