Затаившийся у порога
Шрифт:
Очень быстро он поместил Сияющий Трапецоэдр обратно в металлическую шкатулку, закрыл крышку и пробормотал:
– Меб-глед’нл-эээ-нгаи-игг...
Слова вырвались из его чёрного туманного дыхания, и когда он закончил их говорить...
Небо треснуло...
Хейзел просто смотрела.
И нарост и всё, что в нём, свернулось в себя и...
Хлоп!
Пропало.
Хейзел пошатнулась. Наверху мерцали звёзды, и яркий белый свет полной луны омывал её и Фрэнка, когда они стояли на разрушенной стоянке.
– Ты совсем чокнутая, - сказал Фрэнк.
Он усмехнулся и покачал головой.
– Я только что случайно сделала то, что сделал Генри Уилмарт в Сент-Питерсберге на прошлый День матери, - пробормотала Хейзел.
– Да, и это было чертовски глупо. Но... - он поднял кристалл. - Твоя глупость дала мне вот это - самый первый камень. Ему десять миллионов лет, Хейзел. И теперь, когда он у нас есть...
– Теперь, что у вас есть? - крикнула Хейзел.
– Просто забудь это. У меня много работы, - Фрэнк обернулся и начал считать шаги. - Раз, два, три...
Хейзел дёрнулась за ним.
– Где Соня?
– В безопасности. С нами - пять, шесть, семь...
– Чёрт возьми, Фрэнк! Мне нужны ответы!
Фрэнк начал бегать.
– Одиннадцать, двенадцать, тринадцать... Иди домой, Хейзел, и считай, что тебе повезло... шестнадцать, семнадцать, восемнадцать...
– Почему?
– Двадцать, двадцать один... Потому что я оставляю тебя в живых... Двадцать пять, двадцать шесть...
Хейзел побежала.
– Тридцать три паспорта! Тридцать три человека! И тридцать три глиняных шкатулки, за изготовление которых ты заплатил Горацию Ноулзу!
– Тридцать, тридцать один...
Хейзел схватила его и остановила.
– В заметках Генри говорилось, что неевклидова теорема основывалась на отношении энергии, равном десяти в тридцать третьей степени!
Фрэнк повернулся к ней лицом. Он улыбнулся.
– Твоё стремление узнать удивительно, Хейзел. Но ты не поверишь мне на слово, что это действительно то, чего ты не хочешь знать?
– Нет, - она вздрогнула на месте. - Скажи мне.
Постоянно улыбаясь, он сделал шаг назад.
– Тридцать два...
– Не оставляй меня здесь в неведении, Фрэнк!
– Тридцать три...
Фрэнк исчез в облаке мясистого чёрного тумана.
"Цифры..."
Хейзел обмякла в лунном свете. Вдалеке она услышала крики, вопли и стоны. Собаки лаяли. Завыли сирены аварийных машин...
Хейзел повернулась, чтобы уйти, затем...
– Попалась!
Две руки протянулись из воздуха, схватили её за макушку и потащили в небытие...
* * *
– Итак, - прошептал Фрэнк и потёр руки. - Вот мы и здесь.
Хейзел скорчилась на каменном полу. Когда Фрэнк затащил её в небытие, их обоих выплюнуло в середину Серого Дома. Лист пергамента затрепетал на двери, затем дверь захлопнулась.
Пламя свечи мерцало вокруг. Фрэнк бродил по каменному интерьеру, лениво поглядывая в несколько окон. Он держал Сияющий Трапецоэдр обеими руками, как будто он был таким же хрупким и ценным, как яйцо Фаберже.
– Ты помогла нам больше, чем ты можешь себе представить, - пропел он лёгким эхом.
Его дыхание стало чёрным.
– Ты про кристалл? - сказала Хейзел.
– Обнаружение его более чем перевешивает любой вред, который ты могла причинить.
– Какой вред?
– Убить Ричарда Пикмана, например, и, - он усмехнулся, - убрать из дела Уолтера Брауна и Клейтона Мартина. Все они подверглись идеологической обработке - все они были нашими агентами. Конечно, их троих придётся заменить, но на это у нас полно времени.
Хейзел нахмурилась.
– Ты имеешь в виду три из тридцати трёх?
– Да.
– Фрэнк, ты видел, какой ад развёрзся там внизу? Я не удивлюсь, если половина людей в городе погибла, включая большинство твоих агентов.
– Нет, нет, они все были защищены, как и ты.
– Что, кольца? Они сделаны из того же материала, что и кристалл, не так ли?
Фрэнк кивнул, улыбаясь.
– И ты была защищена, просто имея его, - он поднял трапецоэдр, - точно так же, как Генри Уилмарт был единственным выжившим на День матери в Сент-Питерсберге.
– Так что же тебя защищает? - спросила Хейзел.
Фрэнк снял солнцезащитные очки, показывая, что его выкопанные глазницы были снова заполнены самородками алого кристалла размером с мяч для гольфа.
– Я должна была знать, - пробормотала она. - А где же металлическая шкатулка?
– Я оставил её там. Она нам больше не нужна, - а затем он указал на открытый чемодан в углу, наполненный тридцатью тремя новыми глиняными версиями шкатулки.
– Я не понимаю! - выпалила Хейзел.
– И ты, вероятно, никогда не поймёшь, Хейзел. Это непостижимо. Ты недостаточно умна, чтобы понять это.
Она ухмыльнулась ему.
– Я знаю, что у меня самая светлая голова из всех.
– Но, видишь ли, мы были достаточно умны. Я, мой отец и Генри - особенно Генри. В некотором смысле, когда дело касалось неевклидовых тезисов, Генри был даже умнее их.
– Кого их?
Фрэнк только указал на дверь.
– Металлической шкатулке, которую ты можешь представить себе как носитель силы, как и камню, более десяти миллионов лет. Она была доставлена сюда много тысячелетий назад: эксперимент, чтобы увидеть, что существа этой планеты однажды научатся с ней делать. Но когда Генри взломал код, он понял, что выгравированные на ней глифы на самом деле были геометрическими уравнениями, которые могли использовать силу Сияющего Трапецоэдра. Но он понял и кое-что ещё.