Затерянные в Чарусах
Шрифт:
Валерий наносил воды, дед разжег каменку. Присели на крылечко.
— Старею, — пожаловался Сом. — Ноги мозжат…
— Поменьше по болотам бегай, — посоветовал гость.
— Так коды бегаю — лечше, а сяду, тоды и болят.
— Вездеход в яму упал, — как бы между прочим, сообщил Валерий.
— Ох?! — удивился старик. — Надо ж. Стоко лет стоял и на тебе. Торчит?
— Кто?
— Да визихот этот. Али весь утоп. С концами?
— Не знаю.
— Чудно. Знаешь, что утоп и не знаешь весь ли. Безлепица
— Мне сказали.
— Кто ж?
— Да Прошка.
— А-а-а… Хотя странно. Тока у него был, мне ни слова. А тебе, вот, сообчил, поди ж ты. Вожеватым видать становишься. Хо-хо…
— Еще чем помочь? — спросил Валерий.
— Обедать пора. Пойдем, что ли?
— Спасибо, я уже, — снова соврал гость.
— Опять лукавишь. — Дед хитро подмигнул. — Не пойму никак. Вроде не хухря-мухря, а живешь, будто варлыга. Бегаешь туды-сюды сголомя, а ни дел, ни проку.
— А где Лида? — спросил Валерий уже в доме.
— Грибы мочит. Она-то тебе зачим?
— Спросил просто.
Дед вытащил из печи горшок. Сам накрыл на стол.
Ели молча. Валерий все ждал, не начнется ли галлюцинация какая, поглядывал на деда, но тот ел себе и ел. Потом заметил нервозность гостя, посмотрел пристально, с хитрецой.
— Мару поджидаешь? Не будет севодня. Не жди.
Валерий даже не удивился. Ему все надоело. Он уже давно ничего не понимал, а все попытки разобраться в происходящем приводили к еще большей запутанности.
— Мисос говорил — днем нельзя баню топить, — вспомнил Валерий.
— Отчего ж. Можно, коды туман. А таперича, по перворетию завсе туманы будут. Дненочно.
— А почему так? — не удержался от вопроса гость.
— Туман почему?
— Почему топить нельзя, если нет тумана?
— Старики велели, а мы блюдем.
— Понятно. Старики понимали, что по дыму их найти можно. А этого они почему-то не хотели.
— Опять вздор кулемесишь.
Препирания прекратились, только когда пришла Лида.
— Все цапаетесь, — сказала она, подсаживаясь к столу. — И как вам не надоело.
— А чего это он наши порядки обессуживает? Слушать вырно. Вот я и возражаю.
— Я спросил: почему, если тумана нет, днем нельзя огонь разжигать?
— А правда, почему? — вдруг удивилась Лида и посмотрела на Сома.
— И ты туды ж, — рассердился дед. — Сказано, порядки такие и не нам их нарушать!
— В любых порядках должна присутствовать логика, — сказал Валерий.
— Логика! — взвился дед. — Слово-то, какое! Умное, видать. Как у профессора. Тот тоже все пытал поначалу. Че, да как. Зачим, да почему? И мамка твоя такая же была… Дура…
Лида встрепенулась. Ее подбородок задрожал, из глаз брызнули слезинки.
— Все вы такие, — продолжал Сом запальчиво. — Лесомыги. Нет, чтоб жить себе личиво, так нет, все озлоречут.
— Чего вы кипятитесь? — сказал Валерий. —
— Ай, — махнул рукой Сом. — Базанить с тобой невсутерпь боле. Пустое пересердие. Понеже все одно не разговор получается, а раздобары.
— Может, вам еды жалко, так скажите прямо. Могу не приходить. Сами ведь зовете. Да и не обедать я к вам шел — иголка мне нужна. Карман оторвался. — Валерий показал надорванный шов. Одолжите до завтра.
— Вот долбень, — покачал головой Сом. — Да никому тут еды не жалко. Ешь, хоть лопни, а иголку из дому, ни ногой. Тут зашивай. Еще обронишь где. Ищи ее потом…
Задуманное дело расстраивалось. Требовалось искать новый подход. Валерий зашил карман. Потом достал магнит и приложил к нему конец иголки.
— Гляди, что у меня есть, — подозвал Сома. — Это, чтоб не терялась и, коль уронишь, очень легко найти. — Валерий кинул иголку на пол. Поднес к ней магнит. Щелк, игла подскочила, прилипла.
— Ух, ты, — подивился старик. — Кудесы какие!
— Закон природы, — осмелился поперечить Валерий.
Дед не стал спорить, он поиграл с магнитом, все время восхищенно цокая, дивясь и робко поглядывая на гостя: неужто отнимет?
— Дарю, — сказал Валерий. — Только пользоваться им вот так надо, а то испортится. Он прилепил иглу к магниту одним кончиком, чтобы при намагничивании игла приобрела четкую полярность.
— Ясно дело, — согласился старик.
По дороге домой Валерий подошел к старому дубу, отколол ножом кусок коры, выстругал поплавок. Во дворе его поджидали Василий с Герасимом. На крыльце стоял кувшин с вином, из которого было уже порядком почато.
— А мы по делу. Мучицы смолоть, — сказал Герасим.
Валерий удивился, обрадовался, позвал всех в дом.
— Эх, жаль, угостить мне вас нечем, — сказал сокрушенно.
— Знамо, нечем, — кивнул Василий. — Да ерунда это. Гостинцами вожаться потом будешь. А приспешку мы с собой захватили.
— И винца, — поддакнул Герасим.
Притащили жернова, Василий распаковал мешок с зерном, сыпанул горсть в дырку верхнего камня. Покрутил деревянную ручку, потрогал получившийся помол, что-то подрегулировал.
Стали молоть. Работа спорилась. Впервые Валерий видел, как происходит превращение зерна в муку. Подивился гениальности предков. Он тоже покрутил ручку. Василий отошел разлить вино по кружкам, порезал сало и колбаски.
Закончив работу и ссыпав муку в мешок, присели к столу.
— Вы, правда, летчик люфтваффе? — спросил Валерий Герасима.
Тот смешался, глянул на Василия.
— Если вам неприятно вспоминать что-то, можете не говорить. Просто интересно.
— Да что ж. Чего это неприятно? Просто пока не любопытствовал никто.