Затерянный остров
Шрифт:
— Боже правый. Я знаю, что это!
— Что?! — переспросил Кордрей.
— Это же каменная арка! Ты же ее знаешь… тот риф, выходящий на побережье… ну, у него еще такое… такое странное название — Кайо-Хеюпси. Эти контуры на карте — они такие же, как у него, клянусь.
— Но… блевотина дьявола?
Последовала пауза.
— Да какая разница! Я же говорю, что это точно тот риф!
Кордрей взглянул на рисунок.
— Черт меня побери, это точно он!
Женщина уставилась на Гидеона.
— И где именно они там захоронены? Где?
—
— Мы не знаем, черт побери! — воскликнул Гидеон.
— Нет, знаете. Где именно на рифе? Где?
— Я уже сказал, что мы только искали ориентир. Это все, что я могу сказать вам здесь и сейчас, я ничего больше не знаю.
— Нет, знаешь. И ты скажешь. Что карта говорит о точном расположении сокровищ? — Кордрей почти кричал. — Говори, или я ей кишки выпущу!
— Убери крюк! — закричал Гидеон в ответ. — Или я ничего не скажу.
Но капитан не спешил подчиняться.
— Он не понимает, насколько ты серьезен, — проворковала Линда. — Ну, давай же, вспори ей брюхо. И тогда он заговорит.
— С удовольствием, — и крюк вошел глубже в тело Эми.
23
Как только крюк проник глубже, струйка крови превратилась в ручеек.
— Ты причинил ей боль, — обличительно бросил Гидеон. — Вы больше не услышишь от меня ни слова, клянусь!
— Замолчи! — сквозь зубы снова шикнула на него Эми. Глаза ее смотрели ясно, но челюсти были плотно сжаты, удерживая готовый сорваться стон или крик. Гидеону еще не доводилось видеть кого-то, кто бы настолько мужественно смотрел в лицо смерти, не испытывая при этом страха.
— Вы никогда не найдете эти сокровища! — сказал Гидеон.
— Сделай это, — подтолкнула Линда мужа. — Когда он увидит ее внутренности на палубе, он заговорит.
Бандиты были настроены решительно, и Гидеон понимал, что они действительно могут воплотить свои угрозы в жизнь. Но… возможно удастся использовать их безумие против них же самих?
— Они стоят больше миллиарда долларов, — бросил он. — Продолжите мучить ее, и не получите из них ни цента.
Это остановило Кордрея.
— Миллиард долларов? — переспросил он. — За… что?
— За пять тон золота. Монеты. Слитки. Распятия, инкрустированные драгоценными камнями, реликвии, церковные сокровища.
Эта парочка психов оказалась явно поражена масштабами и замерла.
— Если убьете мою жену, можете сказать сокровищам «прости-прощай». И меня вам придется тоже убить, потому что, клянусь вам, я ни слова не произнесу после ее смерти!
— Пять тонн? Захоронены где-то на рифе?
— Уберите крюк и пообещайте больше не причинять ей вреда, тогда я скажу вам, где их искать.
И снова последовала пауза. Несколько секунд натужных размышлений все же заставили Кордрея извлечь крюк, уже успевший проникнуть в плоть
— Говори.
— Я не могу думать, когда этот проклятый крюк так близко. Уберите его.
— Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — прищурился Кордрей.
Он казался более здравомыслящим, чем его жена, и этот его вопрос подал Гидеону еще одну идею. Он вздохнул.
— Что ж… я и так говорил вам не всю правду, мы уже их нашли.
Это заставило обоих злоумышленников раскрыть рты от изумления. Эми повернулась и воззрилась на него.
— Марк… — начала она.
— Некоторые ценности находятся прямо здесь, на яхте, — добавил он.
— Вы их раскопали?
— Там было слишком много, поэтому большую часть нам пришлось оставить. Мы хотели привезти туда лодку побольше. Забирайте яхту! Забирайте все, только позвольте нам сойти на берег.
— Где сокровища? — взревела Линда.
— На камбузе. Спрятаны в шкафах за едой. Золотые слитки, ящики дублонов…
Он взглянул на Эми — она вопрошающе смотрела на него. Он нарочито медленно перевел взгляд на крюк в руке Кордрея и на его блестящий, острый, как бритва, наконечник.
— Господи, да пойди и посмотри! — скомандовал Кордрей жене.
Однако она отправилась на поиски еще раньше, чем он закончил произносить фразу. Протолкнувшись мимо них на узкой палубе, женщина вошла в рулевую рубку и спустилась в камбуз по трапу. После предыдущего их обыска огни все еще были включены, и сквозь окна Гидеон видел, как Линда встает на обеденный стол и начинает поочередно открывать шкафы, с отчаянной одержимостью выбрасывая оттуда продукты.
Кордрей отвлекся. Он неотрывно смотрел в окно, следя за женой.
— Ну как? Они там? — крикнул он.
— Я ищу, черт возьми!
Из шкафов на пол летело все больше продуктов. Теперь даже два голых пирата увлеченно следили за происходящим.
Гидеон увидел, как Линда пытается безуспешно пробиться сквозь задние деревянные панели шкафов. Она слезла со стола, взяла кухонный нож из ящика, забралась обратно и принялась яростно молотить им по древесине. Тем временем Кордрей продолжал неотрывно следить за ней через окно. Крюк все еще маячил в его правой руке — капитан начисто о нем забыл, и сейчас острие смотрело прямо ему в живот.
Сейчас или никогда…
Гидеон рванулся вперед и, использовав инерцию всего своего тела, протаранил Кордрея плечом, нанеся ему сильный, сокрушительный удар. Это принесло именно тот результат, на который он и рассчитывал — крюк глубоко впился в живот Кордрея.
Издав пронзительный вопль, мужчина рухнул на спину, инстинктивно попытавшись выдернуть крюк, чем травмировал себя еще больше. Кровь фонтаном брызнула на палубу. А в следующее мгновение в движение пришла Эми: ловко извернувшись, она крутанулась, подцепила путы на своих связанных руках окровавленным выступающим из плоти острым краем крюка и, разрезав их, освободилась. Затем она упала на Кордрея, схватившись за конец крюка.