Затерянный остров
Шрифт:
52
Прошло три дня. Три тревожных дня. Они прошли во сне, напоминавшем дремотное забытье, когда Гидеон то приходил в сознание, то снова отключался, выпадая из реальности. Фрагменты произошедшего за это время вернулись к нему позже: рычащий Циклоп толкал его; Циклоп, вытянувшись на песке, спал у огня; Амико кормила его из чашки противной кашей, похожей на ту, что он пробовал на церемонии, в то время как Циклоп смотрел на них, хмурясь. Гидеон снова испытал то чудесное чувство покоя и удовлетворения, которое
И затем, когда его голова, наконец, прояснилась, ему стало лучше. Намного лучше. Он все еще был слаб и испытывал небольшую боль, но, как ни странно, сломанные кости уже начали срастаться, порезы исцелялись, а голова больше не болела. Восстановительная сила корня была поистине непостижимой.
Впервые Гидеон почувствовал волну надежды — настоящей надежды — вместо безнадежных домыслов. В конце концов, теперь у него, может быть, появится будущее. Он очень надеялся, что аневризма вены Галена в его мозгу сможет исцелиться наряду со сломанными костями. Но было одно «но»… этот изъян не был травмой. Он был врожденным дефектом и может оказаться неподвластен даже лотосу.
Единственная проблема заключалась в том, что они все еще были пленниками Циклопа.
Гидеон лежал у костра, наблюдая, как Амико жарит тушку какого-то маленького зверька — очевидно, крысы — связку, которых Циклоп принес в пещеру и повесил на крюк в стене.
— Ням-ням, — сказал Гидеон, глядя на жареную с корочкой крысу, с маленьких, обгоревших до обрубков коготков которой в огонь капал жир.
— Почти готово. Тебе должно понравиться.
— Мне тоже так кажется. Я жутко голоден.
Амико сняла грызуна с огня и приставила его к импровизированной опоре, позволяя остыть. Через несколько минут она разорвала руками жареную тушку пополам и положила порцию Гидеона на большой банановый лист. Не мешкая, он принялся уплетать угощенье за обе щеки.
— Ты понимаешь, Гидеон, теперь у нас есть все необходимые доказательства — нас обоих исцелил лотос! Так что нам осталось только идентифицировать растение, и Циклоп — ключ к этому.
— И как нам это сделать?
— Ты ведь довольно хорошо разбираешься в социальной инженерии. Подумай, как мы можем убедить Циклопа показать нам растение.
— Последний раз, когда я опробовал социальную инженерию на Циклопе, это закончилось плохо. Ты знаешь, почему он удерживает нас?
— Страх, — ответила Амико. — Я считаю, что он в ужасе от людей и думает, что если он нас отпустит, то мы вернемся сюда и приведем с собой других.
— Вероятно, он прав.
— Я серьезно о социальной инженерии, Гидеон. Я перепробовала все, но так и не смогла пробиться сквозь его подозрительность. И ты знаешь… — она издала короткий смешок, — на самом деле он невероятно глупый. Но в то же время он в некотором смысле милашка. Им можно легко манипулировать — если ты найдешь правильный способ делать это.
Гидеон прислонился к стене, раздумывая. Результативная социальная инженерия сейчас превратилась для них в насущную необходимость. Одиссей опоил Полифема вином и выколол ему глаз. Помимо того факта, что у них не было вина, о том,
Им нужно было подружиться.
В настоящий момент Циклоп отсутствовал, и вход в пещеру был снова завален камнем. Гидеон приметил, что их сумки валяются в углу. Добравшись до них, он стал в них рыться, а затем и вовсе высыпал их содержимое на песок. Нож, пистолет, прочий хлам. Гидеон знал, что дружба начинается с обмена подарками. Он не мог отдать пистолет, кроме того, существо не знало, как им пользоваться. Нож? Он нужен был им самим. И он заметил, что у Циклопа уже было множество красиво сделанных каменных ножей с костяными рукоятками.
— Если ты ищешь подарок, — сказала Амико, — то я уже думала об этом. У нас нет ничего, что могло бы его заинтересовать. Мы как-то забыли бусы и зеркала [65] .
— Может фонарь?
— Кажется, он прекрасно себя чувствует в темноте.
Гидеон погрузился в раздумья. Социальная инженерия всегда начиналась с выявления самых глубинных потребностей и желаний объекта. Каковы же были основные потребности Циклопа? Еда, вода, секс, кров, огонь…
У Гидеона внезапно возникла идея. Он поспешил озвучить ее Амико, и та после небольшого обдумывания сказала:
65
Здесь отсылка к европейским купцам-мореплавателям, которые приплывали к туземцам и выменивали у них реальные ценности, вроде золота или даже земель, на всякие безделушки, вроде стеклянных бус и зеркал.
— Стоит попробовать.
— Возьми одно из тех копий и залезь мне на плечи.
Амико схватила копье и сделала, как он велел. С трудом, игнорируя боль, Гидеон сумел ее поднять. Подняв копье за рукоять, девушка воткнула его в трещину в потолке и начала им шевелить.
— Не обрушь всю пещеру, — съязвил Гидеон.
— Я сильно постараюсь этого не сделать.
— Когда камень начнет падать, крикни.
Она шевелила шестом из стороны в сторону, отковыривая с потолка кусок лавы. Внезапно Амико вскрикнула и спрыгнула с его плеч; он же бросился боком, когда большой кусок лавы с треском обрушился, с грохотом приземлившись на песок рядом с костром, осыпав напарников пылью и небольшими камешками, один из которых рассек лоб Гидеона, оставив саднящий порез.
Гидеон не стал терять времени. Он собрал небольшие камни и мастерски бросил их в костер, разбросав рядом еще несколько и добавив немного песка. Затем они водрузили большой обломок скалы наверх всего этого шедевра, окончательно потушив огонь. Чтобы спрятать улики того, что они сделали, напарники загребли следы на песке вокруг огня и подстроили все так, чтобы случившееся выглядело как маленький естественный обвал пещеры. Дым несколько минут сочился со всех сторон камней, а затем прекратился.