Затянувшийся полет - книга вторая
Шрифт:
Как и подозревал Воронов, атаковать корабль немцы и не собирались — без бомб большого вреда ему не причинишь, а огрызался тот своими средствами ПВО неслабо. Вместо такого рискованного занятия они, разумеется, предпочли проштурмовать беззащитное шоссе. Причем подальше от окраин города, где могли бы располагаться зенитные батареи англичан. Поэтому вражеская пара, обогнув сильно к северу эсминец, чтобы невзначай не подставиться под его огонь, не снижая скорости, спустилась пониже, одновременно разворачиваясь, и с бреющего открыла пулеметно–пушечный огонь по колонне беженцев. Судя по вспыхивающим на земле огонькам, присутствующие на шоссе патрули «Хаганы» или англичан пытались отстреливаться из автоматического оружия, но это выглядело смешно. Зато то, что творилось в подвергнувшейся атаке колонне, вряд ли было смешным. Андрей не мог, конечно, с такого расстояния видеть подробности, но идущие плотным строем транспортные средства беженцев, не имеющих, видимо, ни малейшего представления о поведении под авианалетом, а, может быть, просто от неожиданности, даже не попытались свернуть на обочину и рассредоточиться. Результат предугадать было нетрудно — наверняка каждая пуля и каждый снаряд фашистских стервятников нашли свою цель…
Пока Воронов колебался, решая, как лучше атаковать противника, внизу, чуть ближе к месту действия, на полосе расположенного у моря небольшого аэродрома Сдей–Дов, возникли четко различимые пылевые буруны. Это пошло на взлет дежурное звено находившейся там эскадрильи «Спитфайров», контролировавшей побережье у Тель–Авива. Им до цели было ближе, поэтому Андрей решил не снижаться, а уйти вперед, к морю, чтобы отрезать вражеской паре путь к отступлению. О чем и сообщил по рации неудержимо рвавшемуся уже в первый в нынешней «командировке» бой ведомому.
Немцы, по–видимому, тоже просекли старт перехватчиков, потому что после штурма колонны не стали разворачиваться для повторной атаки, а, по пологой дуге ушли в сторону моря. «Спиты» их явно не догоняли, но настойчивые английские пилоты продолжали упорно преследовать врага. Воронов оценил свою дистанцию до пары «Мессеров» и понял, что тоже не очень–то успевает. Поэтому перевел машину в пологое пикирование, разгоняясь до максимальной скорости. Теперь врагу наверняка не уйти!
Внезапно прямо по курсу воздух пронзили дымные следы трассеров. Андрей автоматически, на забитых уже предыдущим военным опытом в подсознание рефлексах, рванул машину в сторону, чтобы уйти с линии огня. Лихорадочно метнул взгляд в стороны, в попытке обнаружить источник столь неожиданной помехи. А обнаружив — выматерился. Им оказался уже забытый Вороновым английский эсминец. Обнаружив незнакомый силуэт появившихся невдалеке самолетов, зенитчики корабля, долго не раздумывая, открыли огонь. Ну да, видимо, Королевские ВВС забыли поделиться с Королевским же ВМФ подготовленной специально еще в Москве брошюркой, содержавшей силуэты и опознавательные знаки прибывших на помощь самолетов союзника. Вот козлы напыщенные! И так, за первые три дня пребывания здесь Андрей потратил кучу нервов в попытках заставить местное авиационное начальство распространить эту брошюрку среди подчиненных им авиационных и зенитных частей и проконтролировать ее изучение личным составом. Инертность начальственных бюрократов, в конце концов, удалось преодолеть путем угрозы запретить полеты советских самолетов вообще, но о том, что тут действует еще и британский флот, замотанный делами Воронов как–то подзабыл. И, как оказалось, зря!
Так как путь к противнику проходил прямо над злополучным эсминцем, то пришлось, скрепя сердце, заложить энергичный правый вираж. И теперь, благодаря вмешательству доблестного английского флота, шансов догнать самолеты противника почти не осталось. Тем более что те, заметив новых преследователей, увеличили скорость. Андрей мысленно сплюнул и, продолжив разворот вправо, бросил Гроховскому: «Возвращаемся на маршрут!» Совершив почти полный разворот, они пошли курсом на юг, в сторону наступавших по побережью передовых частей Роммеля.
После маневра советские самолеты оказались на пересекающихся курсах с набравшими уже почти такую же высоту «Спитфайрами». Те продолжали двигаться все в том же направлении, сближаясь. Сначала Воронов подумал было, что британские пилоты решили, все же, продолжить преследование противника, но вскоре засомневался. Слишком уж целеустремленно «Спитфайры» шли на сближение именно с ним! На всякий случай он несколько раз покачал крыльями. Никакой реакции не последовало, английские истребители продолжали лететь прежним курсом. Терзаемый смутными подозрениями Андрей прибавил газ. И очень вовремя! Впереди идущий англичанин вдруг открыл огонь. Трассы прошли далеко впереди, расходясь в стороны — следствие установленного на «Спите» близкого сведения пушек. С такой дистанции попасть шансов он и не имел, но явно рассчитывал заставить противника маневрировать, теряя скорость. А сам тем временем резким виражом попытался «сесть» на хвост.
Воронов маневрировать не стал, а полез вверх, пользуясь более высокой скороподъемностью своей машины. Да, насчет качества изучения пилотами Королевских ВВС силуэтов самолетов союзника он явно пребывал в заблуждении! Оно определенно хромало на обе ноги. Андрей, мстительно улыбаясь, уже образно представил, как и в каких именно выражениях он будет высказывать свое мнение представителям английского командования по этому поводу, но тут же вспомнил, что на землю надо еще попасть. Причем, желательно, целым и невредимым,
А британские пилоты упорно сидели у них с Гроховским на хвосте. Пока они отставали, но, с высоты километров пять приспособленные для высотных полетов моторы «Спитфайров» сведут на нет преимущество советских истребителей в скороподъемности. Горячившийся, как застоявшийся в стойле боевой конь, Паша, понимая это, предложил, пока не поздно, выполнить боевой разворот и показать этим тупым бриттам, где раки зимуют. С трудом удалось удержать его от такого необдуманного шага.
Воронов стремительно стал крутить верньер настройки радиостанции, пытаясь выйти на сообщенную ему перед вылетом частоту переговоров англичан. На волну истребителей ему так настроиться не удалось, но, по прошествии минуты, получилось связаться с наземной станцией управления. Несколько заполненных руганью на английском минут, и союзные самолеты, получив, видимо, соответствующий приказ с земли, отвернули на обратный курс. Андрей перевел, наконец, дух и сделал очередную зарубку в памяти — надо срочно что–то решать со связью. Иначе взаимодействие с союзниками все время будет выглядеть как сегодня. Среди советских летчиков английским, правда, владели единицы, но несколько десятков ключевых для авиационного радиообмена фраз были напечатаны в специальном пособии, и Воронов, для лучшего усвоения, добавил в этот список пару английских выражений, которые переводчики вставить постеснялись. А зря — ругательства всегда запоминаются лучше всего! Потом он лично принял экзамен у командиров эскадрилий. А те, в свою очередь, у остальных пилотов. Так что на минимальный уровень взаимопонимания можно было рассчитывать.
Пока продолжался весь этот бардак, они, двигаясь курсом на юг, практически достигли линии боевого соприкосновения. Вернее, линии–то никакой и не было. Просто по прибрежным холмам, цепляясь за единственную имевшуюся дорогу, организованно отступали, то и дело огрызаясь огнем и прикрывая друг друга, британские части. А немецкие, соответственно, наступали. Их моторизованные подразделения пытались просочиться между дюнами, чтобы отсечь от основной массы часть отступающих английских. Но британцы грамотно подготовили заранее огневые позиции на вершинах ключевых холмов, пресекавшие эти попытки. Немцы давили укрепленные точки противника своей авиацией, хозяйничавшей в небе. Нет, английские истребители тоже присутствовали, но их малочисленную группу связали боем «Мессеры» прикрытия. Вон они, крутятся над морем. Иногда из огрызающегося огнем клубка вырывается полыхающая точка и, отчаянно дымя, устремляется вниз. А пикировщики тем временем наносили удары по обороняющимся. И не только по ним — судя по количеству дымящихся на обочине дороги останков машин, отступавшим колоннам тоже доставалось немало.
Воронов решил в пекло не лезть — там наверняка патрулируют незаметные отсюда истребители противника. Зачем бессмысленный риск? Все, что нужно, он разглядел и отсюда. Поэтому он заложил левый разворот, направившись точно на восток. Менее десяти минут полета — и они достигли шоссе, ведущего в городок Беер–Шеву. По нему наступала вторая немецкая группировка. Вернее, просто продвигалась вперед, не встречая сопротивления. Немногочисленные на этом направлении английские части отступили заранее на оборонительный рубеж у города. Так как шоссе с обеих сторон окружала почти непроходимая, полностью безводная летом каменистая пустыня, то обойти оборону британцев у немецких частей не получится — в данном случае место встречи, как говорится, изменить нельзя.
В воздухе на этом направлении было чисто, и Андрей не стал задерживаться, развернувшись на север, домой, в сторону аэродрома Лод. Не долетев до него километров двадцать, он заметил на земле клубы разрывов. Как оказалось, тройка «Штук» бомбит английскую военную базу в Црифине, как подсказывала карта. А вот истребителей сопровождения не имелось! Совсем оборзели немцы! Надо бы разъяснить им ошибку! Он решительно направил машину вниз, на тройку, нет, уже на пару пикировщиков — британские зенитчики тоже не зря ели свой хлеб, и одна «Штука», коптя, низенько уходила на юг. В прицеле стремительно рос до боли знакомый силуэт фашистского пикировщика, разве только что в непривычном тропическом камуфляже. Короткая очередь из трех стволов — и Ю–87, полыхнув, почти сразу взорвался. Его пилот, видимо, так и не понял, откуда пришла вдруг неожиданная смерть.