Завещание Джеффри
Шрифт:
Харбен глубоко вздохнул, любуясь фотографическими достоинствами местности.
— Знаешь, Сэнди, именно это я и искал-то, что обеспечит меня на всю жизнь. Представляю, как ухватятся за материал телекомпании!
— Я бы выпила чего-нибудь горячего, — сказала Сэнди. — Давай поставим палатку.
— Да, конечно.
Харбен выбрал подходящее место, расстелил нижнее полотнище, открыл баллончик с газом, и вскоре над их головами поднялась сферическая крыша. Харбен был очень высоким человеком и не любил тесноту, но его нисколько не тревожило то, что ему предстояло провести шесть ночей в крошечной палатке. Награда, судя по всему, окажется столь
Харбен уже складывал легкую лопатку, когда до него донесся тихий звук. С замиранием сердца он понял, что Сэнди метрах в пятидесяти от него, не повышая голоса, с кем-то разговаривает. Харбен побежал было к ней, но остановился, увидев, что она одна. Сэнди стояла на коленях спиной к нему, вероятно открывая банки с кофе.
— Сэнди! — закричал он, не понимая причин тревоги. — У тебя все в порядке?
Она изумленно повернулась:
— Бернард? Что ты там делаешь? Я думала…
Сэнди поднялась на ноги, огляделась и внезапно разразилась смехом.
Он подошел и взял у нее кофе.
— Большинству людей требуются годы подобной жизни, чтобы сойти с ума.
— Я думала, ты стоишь прямо за мной. — Она сделала маленький глоток, ухитряясь оставаться женственной, даже модной в серебристо-сером полевом костюме. Ее глаза остановились на ровной местности, над которой господствовали каменные формации. — Бернард, почему там нет костей животных?
— Они перевариваются. Кости могли бы отпугнуть других животных, но скорее всего петраформы усваивают их в качестве источника минералов. В геохимии Хассана-IV есть странные пробелы, особенно в том, что касается металлов.
— Ну и местечко!
— Всего лишь частица пестрого узора природы, любимая. — Харбен допил кофе, насладился его теплом и отложил банку. — Пойду поставлю камеры, чтобы случайно ничего не прозевать.
— А я останусь здесь и набросаю заметки для статьи. — Сэнди выдавила из себя улыбку. — Мне бы тоже не мешало заработать.
Харбен кивнул.
— Никуда не отлучайся. Чем меньше мы будем оставлять следов и запахов, тем лучше.
Он вынул из рюкзака четыре автоматические камеры, забросил за плечо винтовку и направился к формациям. Облака спустились так низко, что закрывали верхушки деревьев, но у поверхности воздух был прозрачен как стекло. Харбен не отрывал взгляда от безобразных на вид камней. Интересно, чувствуют ли эти затаившиеся под землей удивительные создания вибрацию от его шагов, не предвкушают ли они приближающуюся к ловушке добычу? «Тебе не повезло, камнесьминог, — подумал он. — Не я тебя буду кормить, а ты меня».
На противоположных сторонах интересующего его участка как нельзя более кстати росло по дереву, и Харбен, проверив зону обзора, укрепил камеры на их стволах. Третью камеру он установил севернее, на вершине небольшой скалы, на которую легко можно было подняться с внешней стороны. С юга удачно располагались два крупных валуна. Он выбрал тот, что поближе к глубокому на вид озерцу, — вдруг квззиантилопы подойдут к воде, тем самым предоставляя ему лишний материал. Голографическая система
— Чего тебе надо? — не скрывая раздражения, спросил он. Ответа не последовало. Харбен повернулся, чтобы отчитать Сэнди за отлучку, но рядом никого не было. Все его чувства внезапно обострились: насыщенный влагой воздух стал холоднее, журчание ручейков — громче. Ремень винтовки соскользнул с плеча, тяжесть оружия переместилась в руку, одновременно Харбен внимательно осматривал местность — спрятаться негде. Так он стоял начеку целую минуту, но вокруг ничего не двигалось, кроме медленно колышущихся, ползущих вниз щупалец тумана.
Наконец напряжение понемногу спало, и он закончил установку камеры. Проверив дистанционное управление, Харбен задумчиво побрел к палатке. То, что с ним произошло, вполне объяснялось расшалившимися нервами — в конце концов пребывание на чужой планете кого угодно может вывести из себя. Но допустимо и другое: присутствие в атмосфере веществ, вызывающих галлюцинации. Взятые при официальном обследовании пробы воздуха показали обычную смесь газов, но это не исключало местных или временных отклонений. Харбен решил несколько часов последить за своими ощущениями, прежде чем рассказать о них Сэнди.
Как только он пришел, Сэнди включила автотермический лоток, и впервые на Хассане-IV они поели по-настоящему. Время от времени Харбен посматривал в бинокль на открывающийся с севера проход и пытался определить, нормально ли он воспринимает окружающее. Казалось, все было в порядке, но порой, когда Харбен, расхаживая по лагерю, невольно ослаблял самоконтроль, наплывало ощущение, что за ним наблюдают. Это чувство было столь смутным и неуловимым, что Харбен приписывал его своей нервозности и вскоре перестал обращать на него внимание. Работающую с диктофоном Сэнди ничто не беспокоило.
Ближе к вечеру Харбен заметил движение в серых скалах и, пыхтя от волнения, изготовил свою камеру. Через несколько минут в проходе появилось два смахивающих на антилоп животных, грациозно выбирающих путь среди нагромождения камней. Одно из них было самкой, и даже на таком расстоянии было видно, что она скоро родит.
Харбен снимал их приближение из укрытия. Когда квазиантилопы поравнялись с ним, стало ясно: то, что он принимал за хвост самки, на самом деле — пара длинных тонких ножек рождающегося детеныша. Животные подошли к ровной местности, где затаились петраформы, и сердце Харбена возбужденно заколотилось. Он нажал кнопку на пульте дистанционного управления, привел в действие четыре автоматические камеры и приник к видоискателю, наблюдая, как квазиантилопы достигли смертоносных округлых формаций.
Словно ведомые могучим инстинктом, животные миновали коварную зону, на метр оставив в стороне ловушку, и побежали на юг по безопасному плато. Харбен выключил камеры и подумал мимоходом, разделяют ли его разочарование три затаившихся под землей хищника. Он повернулся к Сэнди, которая наблюдала за происходящим в бинокль.
— Плохо. Хотя вряд ли стоило ожидать успеха с первого раза.
Сэнди бросила на него серьезный взгляд.
— Бернард, самка рожала?
— Практически да.
— Но это ужасно! Почему они не останавливаются для отдыха?