Завещание предков
Шрифт:
Бум!
Зазвенело в голове. И боль в спине.
Ё… м…ть!
Наконечник копья прошел мимо щита и ударил в бок. Твою…
Не совсем заживший ушиб отдался резкой болью. Что же с рукой? Я пытался сжать рукоятку сабли, но не мог.
Вдруг все осталось позади. Вырвался?
Огляделся. Точно. Строй степняков в восемь рядов проскочил. На удивление быстро. И живой. А ратников вырвалось всего десяток. Все тут же развернули коней и кинулись обратно. Я поднёс руку к лицу, пытаясь понять, что с ней? Постепенно она оживала, и я стал разминать ее, приводя в чувствительность.
Битва кипела. Много монгол метались пешими, сшибленные при ударе, но много и верховых. В этой каше было трудно разобрать русских ратников. Разве что по концентрации степняков вокруг кого-то. На меня кинулись двое. Бросив разминать руку, выхватил, наконец, саблю. Ткнул вороной в бока и кинулся навстречу, забирая вправо.
— Умри!
Хруст костей. Этот подставился под удар щита. Второй развернул коня и кинулся за мной. Рванул на себя узду, разворачивая вороную. Степняк выбросил вперёд копьё. Я пригнулся, отводя остриё в сторону, и резко ударил своим щитом в край монгольского щита. Степняк щит удержал, но от удара открылся бок, и я тут же вогнал туда клинок. Всё. Стряхнул кровь. Рядом в землю воткнулась стрела.
Стрела!
Саблю в ножны. Достал лук. Наложил стрелу.
На! И монгол слетел с коня со стрелой в глазу.
На! И у одного из ратников стало противников меньше. На. На. На. Спасибо потом скажешь.
В разрыве сражающихся увидел Демьяна, отбивающегося от двоих. На. На. Крутится волчком ратник с разбитыми губами. С тела слетают кровяные брызги. На. На.
Как мало стрел в колчане. Рука цапнула пустоту. Опять настала пора сабли.
Ткнул пятками вороную. Она жалобно заржала.
— Ну, ты чего, девочка? Давай, вперёд, Фрося.
Кобыла медленно стала разгоняться. Подобрал монгольское копьё, торчащее из земли. Сойдёт. Снял щит, висевший справа. И на полном ходу насадил зазевавшегося степняка. Увидел впереди отбивающегося от пятерых Горина. Кинулся к нему, заорав:
— Китеж! Ура!
Один из монгол развернулся мне на встречу и, вдруг метнулся под лошадь. Вороная всхрапнув кувыркнулась и я вылетел из седла. Сбив двоих поганых, вскочил рядом с Гориным. Он тяжело дышал. Боярин отбил саблю степняка и рубанул сам.
— Что?
— Что-что? На помощь пришел. Изранен весь.
Горин отбил монгольский клинок и рубанул степняка.
— На себя посмотри.
Я резко развернулся, поведя саблей. Степняки отпрянули. Скосил глаза вниз. Мда, штаны проще выкинуть. А боли нет.
— Ущ!
Живой, падла. Тот, что носился перед строем, медленно подходил ко мне.
— Ты синый богатур, урус. Мне будет сайн убит тебе.
Я поправил щит и покачал саблей.
— Ты понимаешь нашу речь, степняк?
Монгол ощерился:
— У меня пять боол урус. Ты был бы шестой.
— Счас. Иди и возьми.
— Умри, урус.
И степняк ударил. Уходя вбок и отбивая его саблю я вдруг поскользнулся и стал заваливаться назад. Справа мелькнул наконечник копья и ударил в щит. Меня рвануло в сторону и не ожидавший этого монгол, споткнувшись в замахе,
— Му байна.
Я отбросил труп и, вскочив, подобрал щит. Степняк, что чуть не наколол меня на копьё, уже разворачивался ко мне, намереваясь повторить атаку. Ёп. В таких сражениях крутись юлой, хоть глаза на затылке отращивай, запросто ударят сзади и помрешь, не зная кто тебя убил. Я собирался проделать тот же трюк, что проделали со мной. Жалко конечно лошадь, но жить надо и сражаться.
Монгол уже нацелился и…
В последний момент, пожалев коня, я прыгнул не вправо, а влево, рубанул по копью, направляя его в землю. Не ожидавший степняк не успел отпустить древко и его рука взлетела вверх. Я вложил все силы в удар. И отскочил…
От половины тела.
Конь понёс нижнюю половину дальше. Тут я увидел что Горин падает, а над ним уже занесена сабля.
Млять.
Я метнул щит, сбивая монгола, схватил торчащее копьё и бросился вперёд. На! Степняк упал и я, нажав на ратовище, пришпилил его к земле. Кинулся к Горину.
— Ты как?
— Плохо, Володимир Иванович. Умираю.
— Ну-ну, славный боярин. И это княжий сотник говорит? Поживёшь ещё.
Рядом вскрикнул монгол и откинулся с арбалетным болтом в груди. Это Кубин. Я перед битвой ему свой арбалет отдал. Зоркий и меткий дед. И как нас тут в этой резне углядел?
— Дед Матвей что ль? От меткий. А я умираю, боярин. Чую.
Я подтянул щит и сунул его Горину.
— Вот возьми.
Он попытался его отпихнуть.
— Тебе нужней.
— Нет, я обещал. Дал слово. Держи щит.
Вжикнув над нами, болт откинул ещё одного степняка.
Горин закрыл глаза и прошептал:
— Саблю возьми. Отцова.
И улыбнулся. Изо рта хлынула кровь.
Я взял саблю и поднялся. Кажется конец. Русских ратников почти не осталось. По полю бегали пешие монголы. Кони шарахались от людей, крови и звона железа. Почти все разбежались, оставив людей самим разбираться между собой. Меня сильно толкнуло в спину, и я почувствовал, как по спине потекла кровь. Махнул назад саблей и, обломав наконечник, сбил стрелу. Млять, похоже, этот наконечник доставит больше проблем, чем эти десять монгол. Мля. Пришлось сбивать вторую стрелу и валить от стрелка, а то найдёт бронебойную и здравствуйте предки. Краем глаза увидел, как из леса шагнул Кубин, выстрелил из арбалета и скрылся в лесу. Хорошо бы в монгольского лучника. Я кинулся к степнякам.
Страха нет.
Смерти не боюсь. Видел я её. Два раза. Всю душу заполнила ярость и ненависть. Две сабли превратились в сеялку смерти. Степняки отпрянули.
Тв…ю мть.
Стрела пробила правую руку. Я отмахнулся левой, срубив степняку руку вместе с саблей. В глазах поплыли огни. Навалилась тяжесть.
Ухватился за торчащее из груди убитого монгола копьё. Сабля Горина упала рядом. Поганые перемещались вокруг, не спеша приблизиться. Трое решились. Оскалился. Монголы отпрянули. Боятся! Я улыбнулся. Двести пятьдесят ратников вышли против двухтысячного отряда. И мы их остановили!