Завещание сына
Шрифт:
– Но вы же быстро разобрались.
– Я пришел позлее и посмотрел на дело свежим взглядом. Как бы со стороны. А ты влез в это дерьмо по шею с самого начала. Вот и вся разница….
– Как вы думаете, какую роль играет папаша Вольновича?
– Вот это ты узнаешь у Сенаторши. Недаром она ухлопала любовничка перед самым приездом адвоката.
– Вы сегодня хотите ее допросить?
– Нет, сегодня нам Колесникова хватит. Сенаторше спешить некуда. Она себе пожизненный отдых заработала. В понедельник с нее и начнем.
– У меня к вам просьба, Петр Григорьевич. Допросите Колесникова сами. Не могу видеть его рожу, да еще перед ним оправдываться.
– Хорошо, Тимофей. Только оправдываться перед ним я тоже не буду. Месяц камеры он заслужил.
Колесникова привезли в шестнадцать тридцать. Ерожин с любопытством разглядывал сытого молодого мужика с угрюмым выражением круглого белесого лица.
– Здравствуйте, Влад Амбросьевич. Я начальник отдела по раскрытию убийств подполковник Ерожин. Вы знаете, что задержаны в связи с делом Марины Строковой?
– Не убивал я эту шлюху.
– Если бы вы с самого начала не врали, заводя своей ложью следствие в тупик, давно были бы на свободе. А вы врали. Вот за это и сидите под стражей, – спокойно возразил Ерожин.
– Что я врал? – Маленькие свинячие глазки Колесникова впились в подполковника.
– Вы были у Строковой утром семнадцатого августа. Это следует и из ваших показаний.
– Да, был.
– Вы своим ключом открыли дверь?
– Не помню.
– А вы вспомните. Это деталь важная.
– Чем она важная?
– Она тем важная, что Марина открыть вам дверь не могла, ее убили ночью.
– Я ее не убивал.
– Знаю. Но вы не заявили в милицию, увидев убитую девушку. Скрывая преступление, вы становитесь его соучастником.
Колесников опустил голову. Ерожин понял, что помощник депутата мучительно пытается найти оптимальный ответ:
– Да, я открыл дверь своим ключом.
– Уже теплее, – ободрил Ерожин. – Не спите, у меня мало времени…
– Что вы хотите услышать?
– Не морочьте голову, Колесников. Сейчас я включу магнитофон. Вы честно расскажете, что делали в квартире убитой, и пойдете домой. Убийцу Марины мы нашли.
– Почему я должен вам верить?
– Потому что, в отличие от вас, я не вру. И еще потому, что видеопленка, за которой вы приперлись к Строковой, у меня.
Колесников вздрогнул и снова ввинтил свои маленькие глазки в Ерожина.
– Покажите.
– Она у экспертов. В левом углу надпись «Марина – Толя» и сердечко, пронзенное стрелой.
– Мне ваши знаки ни о чем не говорят. Я кассету в руках не держал.
– А саму пленку видели?
– Допустим.
– На первых кадрах Логинов трахает Марину у зеркала. Затем она прыгает на него. Похоже?
– Я не имею права… это большая политика.
– Уж куда больше. Особенно когда Марина сверху.
– Всякий имеет право на личную
– Согласен. Ничего постыдного в желании трахать молоденькую девчонку и я не вижу. Вполне естественное мужское желание. И измена жене не уголовное преступление. Но не надо изображать народного благодетеля и влезать, как вы изволили выразиться, в большую политику. А ваш благодетель захотел и рыбку съесть, и все остальное. Это нехорошо. И защищать шефа вам не советую. У него теперь начнутся неприятности и без вас. Да и в карьере он вам уже не помощник.
– Ладно, включайте ваш магнитофон.
– Так бы сразу. – Ерожин нажал кнопку и кивнул: – Поехали.
– Строкова начала шантажировать Анатолия Семеновича. Она отсняла интимные сцены с ним и требовала полмиллиона долларов за пленку. Анатолий Семенович такой суммы не имел. Он попросил меня сторговаться со Строковой на тридцати тысячах. Эти деньги он мне выдал вместе с ключом от ее квартиры.
– По документам следствия, депутата в ночь убийства в Москве не было. Как вы могли с ним связаться?
– Наша встреча произошла тринадцатого августа, за три дня до моего визита к Марине, прямо перед вылетом хозяина в Прагу.
– Продолжайте.
– В десять утра семнадцатого августа я открыл дверь и вошел в квартиру Строковой. Она лежала в спальне с проломленным черепом. Я попытался найти пленку.
– Сколько времени вы пробыли в квартире убитой?
– Около часа. Я перерыл все, но пленки не нашел. Через неделю меня арестовали.
– В промежутке между посещением гражданки Строковой и арестом вы встречались с Логиновым?
– Да, мы встретились в «Шереметьево» двадцать первого августа. Хозяин только прилетел. Я вернул ему доллары.
– И рассказали, что видели в квартире?
– Да.
– Что посоветовал вам шеф?
– Он попросил не портить ему репутацию.
– Конкретнее. Он посоветовал скрыть увиденное?
– Да.
– По вашим словам, Марина продолжала лежать в своей квартире с проломленным черепом, и депутат знал об этом.
– Мы оба не в курсе, когда тело обнаружили.
– За свое молчание вы деньги с Логинова взяли?
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
– На что вы надеялись, продолжая скрывать правду? По количеству улик, оставленных вами на месте происшествия, включая показания лифтерши, любой суд признал бы вас виновным в убийстве.
– Мне обещали помощь.
– Логинов?
– Да.
– Каким образом?
– Этого я не знаю. Но у Анатолия Семеновича связи на самом верху.
– Больше у меня вопросов к вам нет. Вы обвиняетесь в сокрытии преступления и в даче ложных показаний. Я вас освобождаю до суда под подписку о невыезде. – Ерожин выключил магнитофон. – Ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.