Завещание
Шрифт:
В вестибюле никого не было видно, как и на лестнице, а также в коридоре на втором этаже. Я открыл дверь в библиотеку и зашел внутрь. От стола с разложенными на нем стопками бумаг на меня с удивлением обратились четыре пары глаз. Вообще-то мои обязанности в данном случае состояли в том, чтобы вызвать служителя правопорядка, проводить вниз по лестнице и кое-что ему показать. А дальше пусть события развиваются своим чередом. Однако мне было любопытно поглядеть, как изменятся одно-два лица, и потому я отчетливо произнес:
– Мы кое-что обнаружили на первом этаже. В буфетной комнате за шторами в гостиной. Там на полу лежит Наоми Карн. Мертвая.
Ничего определенного я не добился. Впрочем, так обычно и бывает. Штауффер молча разинул рот. Прескотт просто вздернул голову с видом человека, застигнутого врасплох. Мистер Ричи как будто рассердился. Лейтенант Бронсон рявкнул:
– Мертвая? Кто такая Наоми Карн?
– Женщина, – ответил я. – Та, которая унаследовала состояние Хоторна. Вокруг ее шеи кое-что намотано. Язык вывалился изо рта. Там сейчас мистер Данн. Никто не будет возражать, если вы вдруг захотите воспользоваться этим телефоном…
Он бросил остальным:
– Оставайтесь здесь и присмотрите за документами. – И мне, уже двигаясь к двери: – Идите со мной.
Я потрусил следом – вниз по лестнице, через вестибюль и в гостиную. Там я обогнал полицейского, раздвинул перед ним шторы и подсказал:
– За барной стойкой.
Данн так и сидел на стуле, который я подал ему. Бронсон втиснулся в узкую щель позади стойки и наклонился. Довольно быстро он опять выпрямился и объявил:
– Я поднимусь в библиотеку и позвоню оттуда. Буду очень признателен, мистер Данн, если вы посидите здесь до моего возвращения. – Потом он всмотрелся в мое лицо: – Вы Гудвин, человек Ниро Вульфа.
– Верно.
– Где Вульф?
– По-моему, пошел куда-то вверх по лестнице. Перед этим он велел мне оповестить вас о происшествии.
– Он был с вами, когда вы нашли тело?
– Да.
– Сколько прошло времени с тех пор?
– Сколько времени? Э-э… минуты три-четыре.
– Пожалуйста, постойте около входной двери, пока я буду наверху. Никто не должен покидать дом.
– Конечно, буду рад.
Вместе с ним я дошел до вестибюля.
Учитывая размеры дома и количество находящихся в нем людей, а также ограничения и формальности, которые должны были вступить в силу минут через шесть, после прибытия первого наряда полиции в снабженной рацией патрульной машине, я бы не скоро узнал, как распорядился Ниро Вульф теми двумя минутами, о которых меня просил. Если бы только не моя привычка смотреть по сторонам. Но вероятно, в подсознании у меня уже зародились слабые подозрения. Иначе я вряд ли бы раскрыл входную дверь и шагнул на улицу, чтобы оглядеться, а значит, не заметил бы, что чего-то не хватает. Я вытянул шею, чтобы пересчитать припаркованные в квартале машины, и все понял. Седан исчез. Автомобиля не было там, где я его оставил. Вообще не было в поле моего зрения.
Естественно, Вульф не сам сел за руль, хотя в теории и представлял, как водить. Он бы пришел в ужас от одной мысли об этом. Но поскольку Наоми Карн дом так и не покинула, то Орри Кетер должен был оставаться рядом, ожидая, когда появится его объект. Следовательно, Вульф знал, что в его распоряжении есть водитель.
Я направил взгляд через дорогу, туда, где ранее нашел Орри. Его там не было. И это подкрепило мою догадку. Если бы Орри все еще стоял на посту, то не спускал бы глаз с дома, а значит, увидел бы меня и показался бы мне так или иначе.
У меня не оставалось никаких сомнений.
Точнее и не скажешь, горько заметил я сам себе и повторил собственные слова: обычные люди и не должны понимать, что задумал гений. Жаль только, что я не наподдал ботинком в его фундамент, когда он скрывался за шторами.
Послышался вой сирены, из-за угла выскочила маленькая зеленая машина и с визгом затормозила у обочины. Из нее выбрались двое мужчин в форме и двинулись ко мне. Дверь я не захлопывал, и потому мне достаточно было распахнуть ее перед ними пошире.
Так начались самые тягостные и бесплодные шесть часов, которые только выпадали на мою долю. К полуночи я был готов зубами выгрызать дыры в окнах. Из-за того, какие люди имели отношение к новой смерти – как минимум, ввиду одного только их пребывания в доме, если не более существенным образом, – в резиденции Хоторнов перебывали все официальные лица города и округа, начиная с комиссара полиции и окружного прокурора и кончая последним патрульным офицером. Куда ни повернешься, обязательно наступишь кому-нибудь на ногу.
Что касается поисков чего-нибудь полезного для себя, то шансов у меня было не больше, чем у пуделя в стае гончих. На всем протяжении этого бесконечного вечера примерно каждые десять минут меня спрашивали, где Вульф. Одно это выводило из себя настолько, что мне приходилось сжимать челюсти, чтобы не обругать какого-нибудь высокопоставленного чиновника.
Вскоре после прибытия первого полицейского экипажа лейтенант Бронсон вызвал меня в музыкальную комнату. Тот допрос был кратким и мало что дал. Бронсона интересовали только обстоятельства, при которых мы нашли тело. Я выложил их целиком и полностью. Я был бы не прочь приберечь для нашей фирмы знание о пристрастии Дэйзи Хоторн к подслушиванию. Такие факты иногда бывают полезны. Однако пришлось назвать причину, по которой я заглянул за стойку. Придумывать что-то было бы рискованно. До меня лейтенант допрашивал Данна, и тот, скорее всего, рассказал все как было. Поэтому я поступил так же.
Покончив с вопросами, Бронсон отправил меня на второй этаж. Мне было предписано оставаться там до дальнейших указаний и все такое прочее. Первое и последнее, о чем он меня спросил: «Где Вульф?»
Я заглянул в библиотеку и, не обнаружив там никого, кроме мистера Ричи из «Космополитан траст», сидевшего с обиженным и недовольным видом, и незнакомого мне копа, быстро захлопнул дверь. В коридоре показался озабоченный Прескотт. Увидел меня, подошел поближе, огляделся и спросил тихо:
– Где Вульф?
– Не знаю. Больше не спрашивайте меня об этом. Я не знаю.
– Он, должно быть…
– Я не знаю!
– Говорите потише. Я не хочу впутывать в это дело Юджина Дэвиса. – Он смотрел на меня с мольбой. – Никто не видел его, кроме Вульфа, вас и меня. Уверен, если бы Вульф был здесь, я бы убедил его. Никто не должен знать, что Дэвис здесь был. Если вас спросят…
– Никаких шансов. Вам не мешало бы собраться с мыслями. В дом его впустил дворецкий.
– Но я скажу Тернеру, я уговорю его…