Завещание

Стаут Рекс

– Ничего.

Вуаль склонилась вперед и вновь заняла вертикальное положение.

Вульф взирал на нее из-под полуприкрытых век.

– Что ж. Мистер Данн известил вас о том, что попросил меня расследовать гибель вашего мужа?

– Нет, об этом мне сказала его жена. Моя золовка Джун.

– Вы говорили с полицией?

Вуаль снова качнулась вперед:

– Вчера вечером. С окружным прокурором. С мистером Скиннером.

– Вы готовы обсуждать со мной то, что случилось во вторник? Я хочу сказать, миссис Хоторн, что даю себе отчет в том, где

нахожусь. Это ваш дом и ваша библиотека. Я признателен вам за позволение работать здесь. Обещаю, что покину ваше жилище, как только это будет возможно. Обед… Я постараюсь не злоупотреблять вашей любезностью так долго, чтобы потребовался еще один прием пищи в стенах этого дома. Но у меня все же есть к вам несколько вопросов.

– Я не имею никаких возражений. Задавайте свои вопросы. Не думаю… сомневаюсь, что смогу хоть чем-то помочь вашему расследованию. Хотя почти наверняка знаю, кто убил моего мужа.

– О, знаете?

– Да. Это Эйприл.

Имя Эйприл она произносила с особой интонацией. Любой, кто не знал, о ком идет речь, мог бы подумать, что миссис Хоторн говорит о помеси таракана и гремучей змеи.

– Это ваше знание очень бы мне помогло, – отозвался Вульф, – если вы можете чем-то его подкрепить.

– Могу. Эйприл по уши в долгах и ждала наследства. Она намеревается выйти замуж за Озрика Штауффера. Сейчас она делает вид, будто играет с ним. На самом деле у нее серьезные виды на него. Эйприл понимает, что ее красота не вечна и что он ей пригодится. Она уверена, что Штауффер станет партнером в «Дэниэл Каллен» вместо моего мужа. Она ненавидела Ноэла за то влияние, которое он имел на Энди. Ей хотелось, чтобы Энди женился на той глупой блондиночке Селии и стал актером. Она знала, что Ноэл почти ничего мне не отписал в завещании, и хотела, чтобы этот удар не миновал меня.

Она смолкла. Вульф спросил:

– Это все?

– Да.

– Но у вас концы с концами не сходятся, миссис Хоторн. Если Эйприл знала, что ваш муж почти ничего не оставляет вам по завещанию, то должна была также знать, что и ей ничего не достанется. Только персик.

– Вовсе нет. Ноэл их одурачил. Рассказал Эйприл, как собирается обойтись со мной, но о том, как подшутит над ними, ничего не сказал.

– У вас есть доказательства?

– Они мне не нужны. – Напряжение в ее голосе стало явственнее. – Я знаю, что за человек был мой муж.

– Обладаете ли вы каким-либо доказательством того, что Эйприл Хоторн застрелила брата?

– Нет, не обладаю. Но она сделала это.

– Я полагаю, вам известно, что она утверждает, будто спала в комнате на втором этаже, когда это случилось.

– Да, знаю, – с презрением ответствовала вуаль. – Только она не спала там в это время.

– Вы видели, как она покидает дом или углубляется в лес?

– Нет.

Вульф вздохнул:

– А я так надеялся, что видели. Как я понимаю, вы сами собирали в поле рудбекию.

– Я собирала маргаритки.

– Хорошо, маргаритки. Карты местности я не изучал

и потому не могу судить, видны ли с того поля, где вы были, дом или край леса. Вы мне не подскажете?

– Дом почти не виден, его загораживают деревья. Кроме собственно леса у подножия холма там повсюду небольшие заросли. Они скрывали меня… то есть закрывали от меня дом и лес тоже. Я оговорилась, но этому есть причина. Я привыкла думать о том, что мне нужно скрываться от чужих глаз. – Длинный тонкий палец прикоснулся к краю вуали.

– Конечно. Я бы не назвал это оговоркой. С того места, где вы находились, были слышны все три выстрела?

– Не знаю, были они слышны или нет, но я ничего не слышала. Первый выстрел прозвучал, когда мы заканчивали пить чай на лугу. Мы поговорили о нем. Вскоре после этого я пошла за маргаритками. Больше никаких выстрелов я не слышала. Часто, оставаясь одна, я ухожу в себя. Мне кажется, вы это можете понять. Вероятно, выстрелы были слышны и на поле, только я не слышала их.

– Понятно. – Вульф смежил веки. Через секунду он открыл глаза и направил их на вуаль. – На вашем месте, – сказал он, – я бы поостерегся делать заявления о том, что вам что-то известно, когда никаких доказательств у вас нет. Если это окажется в газетах, выглядеть вы будете скверно.

– Скверно? – Жуткий смех сотряс тонкую ткань вуали. – Вы имеете в виду то, что я сказала про Эйприл?

– Да. Если она совершила преступление, то заплатит за это. А пока…

– Но она совершила! Я знаю точно! Улики у меня нет, зато она есть у кое-кого другого!

– Вот как. У кого же?

– Не знаю.

– Где она?

– Не знаю.

– Что это за улика?

– Бесполезно рассказывать вам о ней.

– Позвольте мне самому об этом судить, – отрезал Вульф. – Мистеру Скиннеру вы говорили о ней?

– Нет. Если бы я ему рассказала, тоже не было бы никакого толку. – Ее высокий голос взвился еще выше: – Они будут все отрицать! Как я докажу это? Но я слышала их и видела ту улику!

– Возможно, мне удастся доказать это, миссис Хоторн. По крайней мере, я бы хотел попытаться. Что это за улика?

– Василек. Энди нашел возле тела Ноэла василек! А у Эйприл за пояс был заткнут целый букет этих цветов, когда мы все пили чай на лужайке!

Глава одиннадцатая

Вульф закряхтел, поудобнее устраиваясь в кресле, но в остальном хранил молчание.

Дэйзи заговорила снова. Только что ее голос от волнения срывался на визг, но теперь стал глухим.

– Я не собиралась говорить вам этого, – изрекла она.

– Почему? – спросил Вульф.

– Потому что толку не будет. Я не могу этого доказать, а они будут все отрицать. Но если бы я оставила эту информацию при себе…

– То могли бы использовать ее при случае – таков был план?

– Да. А почему бы и нет? – Ее голос опять взвился в протесте. – Пусть бы они и знали, что доказательств у меня нет… А я, как дура, все вам выболтала.