"Заветные" сочинения Ивана Баркова

Барков Иван Семенович

Прости мою вину, почтенная пизда, Что днесь осмелилась писать к тебе елда. Хуй чести знать тебя еще хоть не имеет, Однако почитать достоинство умеет. Он слышит о тебе похвальну всюду речь И для того к себе он в дружбу мнит привлечь. В таких же чтоб об нем ты мненьях пребывала, Какие ты ему собой, пизда, влияла, Желание его ни в чем не состоит, Лишь только б изъяснить, как он всегда стоит, Тобою ободрен, как крепость получает, Как новые тобой утехи ожидает. Как в мысль его, пизда, лишь только не прийдешь, Из мысли ты его никак уж не уйдешь. Колико с горести ручьев ни пропивает, Что долго он твою приязнь не получает, Не знаю я причин тех праведных сказать, Чем можешь ты меня так много побуждать. Куда

ни обращусь, всё власть твою являет, И всё меня к тебе насильно привлекает. Наполнен страстью ум: как на плешь взгляд взвожу, Везде тебя, пизду, в природе нахожу. Муде, мои друзья, последнее созданье, Имеют внутрь к тебе сердечное желанье. Послышат где тебя, отдыху не дают И склонности свои в меня тотчас лиют. Твердят они, чтоб я с тобою повидался, Припад чтобы к тебе, с тобой поцеловался И слезным с радости потоком омочил, К своим чтобы тебя приязням приучил. Они же искренно хотят тебя обнять, Уста твои к себе бессчетно прижимать. Итак, скончав, прошу: прийми сие писанье, Почтенная пизда, которого желанье — Лишь в дружбе чтоб тебе быть с хуем, изъяснить, А хуй тебя давно, пизда, достойно чтит.

Могущая елда, сияюща лучами, Имеюща приязнь с почтенными мудами, Писание твое принять имела честь С восторгом радостным и оное прочесть. Прочетши ж оное, творю благодаренье За то, что многое ты изъяснил хваленье, Которого, однак, совсем не стою я. Чем ласковость твоя почтила так меня? Приязни, хуй, со мной ты ищешь заведенья, Колико на мое попал ты вожделенье. Сама уже того желает уж пизда, Чтоб мне была твоя знакома бы елда, И с нею чтобы я имела обхожденье, Вседневное к себе с мудами посещенье. Нельзя здесь описать той радости моей, Какую получу я, встретивши друзей. Ты пишешь, хуй, ко мне, что будешь целоваться, С мудами буду что бессчетно обниматься. Но слабости пизды ты должен, хуй, простить, Что так красно она не может изъяснить Витийствами, твоя как плешь преиспещренна. Довольно скажет так пизда тебе смиренна: Не буду, свет, тебя я просто лобызать, Но буду я тебя в засос, хуй, целовать, А будущим с тобой друзьям твоим, мудам, На волю обнимать я им себя отдам. Светлейшая елда, такое-то почтенье Имеет за твое пизда благодаренье.

Приап, живитель пизд, восставитель хуёв, Твои дела воспеть не достает мне слов. Через тебя хуи победами гордятся, И целки чрез тебя мошнами становятся. Се с просьбой пред тобой ебака предстоит, Которого теперь надежда верна льстит, Что в предприятии его ты не оставишь И к проебению на путь его направишь. В подобных случаях его ты наставлял, С довольной храбростью он целок раздирал, Через тебя всегда победой он гордился, Не сделай, чтобы он теперь ея лишился. На жертву се ему приведена пизда, Зависит от тебя за подвиги те мзда. Подай ты столько сил сей целочки к попранью, Подай ему ты сил трудов его к скончанью И сделай, чтобы век ты славился от нас, Чтоб равно мог и он хвалить тебя в сей час, Который к ебле ты ему определяешь, В который всем хуям ты ярость посылаешь. Подай теперь его ослабшим жилам яр И в целочку всели ты равномерный жар. И так в надежде той он к делу приступает, Тобою ободрен, ети он начинает, А я все приложу старанье описать, Как с силой он твоей свой тщился хуй впехать.

I

Парнасских девок презираю, Не к ним теперь мой дух летит, Я Феба здесь не призываю, Его хуй вял и не сердит. Приап, все мысли отвлекаешь, Ты борзым хуем проливаешь Заёбин реки в жирну хлябь. Взволнуй мне кровь витийским жаром, Который ты в восторге яром Из пылких муд своих заграбь.

II

Дрочи всяк хуй и распаляйся, Стекайтесь бляди, блядуны, С стремленьем страстным всяк пускайся Утех сладчайших в глубины. О, как все чувствы восхитились, Какие прелести открылись; Хуев полки напряжены, Елды премногие засканы, И губы нежных пизд румяны, Любовной

влагой взмочены.

III

Ax, как не хочется оставить Драгих сокровищ сих очам, Я весь мой век потщусь их славить, Не дам умолкнуть я устам. Златые храмы да построят И их туда внести дозволят Приапу и ебакам в честь, Заёбин в жертву там расставят, Хуев в священники представят — Сей чин кому другому снесть?

IV

Животные, что обитают В землях, в морях, в лесах, везде, Сию нам правду подтверждают — Без ебли не живут нигде. Пары вверху с парами трутся, Летают птицы и ебутся; Как скоро лишь зачался свет, Пизды хуев все разоряют, Пизды путь к счастью отворяют, Без пизд хуям отрады нет.

V

Герои, вам я насмехаюсь, Скупых я не могу терпеть, Ничем в сем мире не прельщаюсь, Хочу лишь в воле жить и еть. Ахиллес, грады разоряя И землю кровью обагряя, Пизду зрит у Скамандрских струй. Ну что жe, мимо ли проходит? Никак он дрочит и наводит В нея победоносный хуй.

I

Приап, правитель пизд, хуев, Владетель сильный над мудами, Всегда ты всех ети готов, Обнявшися лежишь с пиздами. Твой хуй есть рог единорога, Стоит бесслабно день и ночь, Не может пизд отбить он прочь, Столь ревность их к нему есть многа.

II

Меж белых зыблющихся гор, В лощине меж кустов прелестных Имеешь ты свой храм и двор, В пределах ты живешь чудесных, Куда толпы хуев идут, Венчавши каждый плешь цветами, Плескают вместо рук мудами, На жертву целок, пизд ведут.

III

Твой храм взнесен не на столбах, Покрыт не камнем, не досками, Стоит воздвигнут на хуях, И верх украшен весь пиздами. Ты тут на троне, на суде Сидишь, внимаешь пизд просящих, Где вместо завесов висящих Вкруг храма всё висят муде.

IV

Но что за визг пронзает слух, И что за токи крови льются, Что весел так Приапов дух? Все целки перед ним ебутся. Тут каждый хуй в крови стоит, Приапу в честь пизды закланны В слезах, в крови лежат попранны, Но паки их Приап живит.

V

Подобясь тут хуи жрецам, Внутрь пизд пронзенных проницают И, секеля коснувшись там, Беды велики предвещают Пиздищам старым и седым, За то, что рот разинув ходят, Хуям что трепет, страх наводят, Что тлеть их будет вечно дым.

VI

Но самым узеньким пиздам, Каторы губы ужимают И сесть боятся вплоть к мудам, Беды ж велики предвещают, Что толстый хуй их будет еть, Длиной до сердца их достанет, Как шапку, губы их растянет, Тем будут, бедные, ширеть.

VII

Хуи, предвестники злых бед, Жрецы ебливого Приапа, Се идет к вам хуй дряхл и сед, Главу его не кроет шляпа, Лишь ранами покрыта плешь, Трясется и сказать вас просит, Когда смерть жизнь его подкосит, Затем он к вам сто верст шел пеш.

VIII

Приап, узрев его, и сам Ему почтенье изъявляет; Велика честь седым власам — Его он другом называет. Ударил плешью в пуп себя, Тряхнул мудами троекратно, Потряс он храм весь тем незапно — А всё, хуй старый, для тебя.

IX

— Скажи, старик, — Приап вещал,— Ты сделал ли что в свете славно? Кого, и где, и как ебал? Ебешь ли ныне ты исправно? Коль храбр ты в жизни своей был, Твой шанкер стерть я постараюсь, Твой век продлить я обещаюсь, Чтоб столько ж лет еще ты жил.