Заветы Ильича. «Сим победиши»

Логинов Владлен Терентьевич

На следующий день под руководством профессора Крамера провели исследование функций памяти и запоминания, устойчивости внимания, проделали опыты с текстами, и «все эти испытания показали, что функции эти у В.И. можно считать почти абсолютно восстановленными»⁷⁷⁷.

15-го вновь приехал Сталин и, помимо текущих дел, разговор пошел о реорганизации Наркомата рабоче-крестьянской инспекции. Зампред СНК АД. Цюрупа, назначенный в мае по совместительству наркомом РКИ, из-за болезни к этой работе так и не приступал. И, как заметил Ленин, — «боюсь, что работа не совсем правильно стоит… Переделки

аппарата и улучшения его нет… Я все надеялся, что приток новых работников в коллегию РаКри оживит дело, но из расспросов Сталина не мог видеть этого»⁷⁷⁸.

Беседа продолжалась час и к концу ее, как заметил Кожевников, Владимир Ильич несколько утомился. Алексей Михайлович даже пометил в «Журнале дежурных врачей», что у Ленина опять появилось дрожание в правой руке.

Но все это быстро прошло. На следующий день, 1б-го, Ленин чувствовал себя хорошо и, дабы не пререкаться с врачами, обратился напрямую к Сталину с просьбой прислать к нему для беседы поочередно на полчаса Л.Б. Красина, замнар-кома финансов М.К. Владимирова и зампреда ВСНХ И.Т. Смил-гу, «согласовав этот вопрос утром в день приема с врачами»¹.

Владимиров приехал на следующий день. Визит длился полчаса и, как заметил врач, «В.И. остался этим свиданием очень доволен». Обсудили вопрос о политике Наркомфина по отношению к нэпманам в связи с тяжелейшим финансовым положением страны. Спустя несколько дней Ленин написал Владимирову: «Насчет уловления “нэпманов” советую очень обдумать… Вводить ли подоходный налог или принудительный заем?» Но решить это можно лишь тогда, когда будут реальные данные о нэпманах и их доходах⁷⁷⁹⁷⁸⁰.

19 августа состоялась встреча с Иваром Смилгой. Он пришел за поддержкой: написал Сталину заявление с просьбой освободить его от должности зампреда ВСНХ и начальника Главтопа, ибо сработаться с Рыковым никак не может. Склок Ленин не терпел и просьбу Смилги не поддержал. Лишь посоветовал ему озаботиться улучшением работы Главтопа. О том же Владимир Ильич написал и Сталину, попросив его приехать 23-го в Горки⁷⁸¹.

Разговор со Смилгой был не из тех, которые доставляют удовольствие, но настроение Владимиру Ильичу не испортил. Он «долго разговаривал со мной, — пишет Кожевников, — и сказал, что сегодня, пожалуй, первый день, что не болела голова. Самочувствие очень хорошее… Вообще последние три дня В.И. производит впечатление здорового человека»⁷⁸².

Он действительно чувствовал себя хорошо. Много гулял, ежедневно читал газеты, старательно выполнял все упражнения, предписанные врачами. 21-го состоялось свидание с Красиным. Леонид Борисович собирался в Берлин, и они обсудили предстоявшие там переговоры о концессии с Лесли Уркар-том. Кожевников пометил, что получасовая встреча прошла «очень хорошо и В.И. не устал». Вечером «В.И. виделся несколько минут с Мещеряковым и Преображенским». На следующий день на полчаса приехал Рыков. А вот 23-го беседа со Сталиным превысила норму» она длилась уже час. И никаких «признаков усталости замечено не было»¹.

Иногда, впрочем, появлялось ощущение того, что правая нога начинает неметь, но оно быстро проходило. И дабы успокоить Кожевникова, Владимир Ильич становился на одну эту ногу, демонстрируя полную ее дееспособность. 24 августа вернулся Фёрстер, и вместе с Крамером они стали

буквально через день приезжать в Горки.

Все их исследования устойчивости внимания, зрительной и слуховой памяти, запоминания, утомляемости и т. п. давали самые хорошие результаты. К этой работе привлекли и доктора А.П. Нечаева, у которого были свои методы психологического тестирования. И, как записано в книге дежурных врачей, его «результат получился весьма хорошим»⁷⁸³⁷⁸⁴.

Посоветовавшись, врачи удлинили время прогулок, разрешили читать научную и иностранную литературу. Но главное — пообещали через месяц выписать на работу, а пока продлили время свиданий до часа. И все, кто приезжал после этого — 25-го Раковский, 27-го Каменев, 29-го Скворцов-Степанов, 30-го утром опять Сталин, — укладывались в данный лимит. А вот 31-го разговор с Свидерским затянулся на 1 час 20 минут.

Я уже почти здоров…»

В эти последние дни августа одной из тем, привлекавших особое внимание Владимира Ильича, стал вопрос о взаимоотношениях РСФСР с другими советскими республиками. Вероятнее всего, именно с этим были связаны и два часовых визита Сталина (23-го и 30-го), и беседа с предсовнаркома Украины Раковским (25 августа).

Дело в том, что по мере реализации новой экономической политики эта проблема становилась все более актуальной. Секретарь ЦК КП Украины Дмитрий Мануильский писал по этому поводу Сталину: «Опыт истекшего года показал, что то положение, которое создалось на окраинах и, в частности, на Украине, приводящее к ряду конфликтов между ведомствами центра и мест, дальше длиться не может. Это положение, приводящее к тому, что ответственные товарищи должны тратить три четверти своего времени на урегулирование конфликтов, должно быть радикально пересмотрено, ибо оно не отвечает более объективной обстановке».

Мануильскому удалось наиболее полно выразить отношение к проблеме управленцев-прагматиков, той части «ответственных товарищей», которые сожалели о том, что им приходится «тратить три четверти своего времени» из-за какой-то «независимости». В годы революции и гражданской войны, считал он, — «это была неизбежная уступка национальной стихии, приведенной революцией в движение, и которая, опираясь на недовольство крестьянской массы, могла превратиться в серьезнейшую “Вандею”. Изменение экономической политики внесло успокоение в деревню, выбив почву из-под ног политических сепаратистов, пытавшихся использовать экономику для своих целей».

«Нынешняя форма взаимоотношений, — писал он, — изжила себя и на место единого руководства у нас создается несколько “хозяев”, что не может не отражаться гибельно на самом хозяйстве. Теперь, когда в нашем административном аппарате надлежит установить и поднять чувство ответственности за порученное каждому дело, эта система двойственности вносит лишь путаницу и затрудняет положение с хозяйственным возрождением страны»¹.

Необходимость урегулирования взаимоотношений между РСФСР и независимыми советскими республиками, но с иных позиций, отстаивал и председатель Совнаркома Украины Христиан Раковский. Он полагал необходимым признать, что «Советская федерация не является однородным национальным государством», а посему важно «выработать действительную федерацию, которая обеспечивала бы для всех одинаковые условия революционного строительства, объединяла бы рабочий класс всех национальностей России на основе равноправия…»