Заветы Ильича. «Сим победиши»
Шрифт:
На следующий день под руководством профессора Крамера провели исследование функций памяти и запоминания, устойчивости внимания, проделали опыты с текстами, и «все эти испытания показали, что функции эти у В.И. можно считать почти абсолютно восстановленными»777.
15-го вновь приехал Сталин и, помимо текущих дел, разговор пошел о реорганизации Наркомата рабоче-крестьянской инспекции. Зампред СНК АД. Цюрупа, назначенный в мае по совместительству наркомом РКИ, из-за болезни к этой работе так и не приступал. И, как заметил Ленин, — «боюсь, что работа не совсем правильно стоит… Переделки аппарата и улучшения его нет… Я все надеялся, что приток новых работников в коллегию РаКри оживит дело, но из расспросов Сталина не мог видеть этого»778.
Беседа продолжалась час и к концу ее, как заметил Кожевников, Владимир Ильич несколько утомился. Алексей Михайлович даже пометил в «Журнале дежурных врачей», что у Ленина опять появилось дрожание в правой руке.
Но все это быстро прошло. На следующий день, 1б-го, Ленин чувствовал себя хорошо и, дабы не пререкаться с врачами, обратился напрямую к Сталину с просьбой прислать к нему для беседы поочередно на полчаса Л.Б. Красина, замнар-кома финансов М.К. Владимирова и зампреда ВСНХ И.Т. Смил-гу, «согласовав этот вопрос утром в день приема с врачами»1.
Владимиров приехал на следующий день. Визит длился полчаса и, как заметил врач, «В.И. остался этим свиданием очень доволен». Обсудили вопрос о политике Наркомфина по отношению к нэпманам в связи с тяжелейшим финансовым положением страны. Спустя несколько дней Ленин написал Владимирову: «Насчет уловления “нэпманов” советую очень обдумать… Вводить ли подоходный налог или принудительный заем?» Но решить это можно лишь тогда, когда будут реальные данные о нэпманах и их доходах779780.
19 августа состоялась встреча с Иваром Смилгой. Он пришел за поддержкой: написал Сталину заявление с просьбой освободить его от должности зампреда ВСНХ и начальника Главтопа, ибо сработаться с Рыковым никак не может. Склок Ленин не терпел и просьбу Смилги не поддержал. Лишь посоветовал ему озаботиться улучшением работы Главтопа. О том же Владимир Ильич написал и Сталину, попросив его приехать 23-го в Горки781.
Разговор со Смилгой был не из тех, которые доставляют удовольствие, но настроение Владимиру Ильичу не испортил. Он «долго разговаривал со мной, — пишет Кожевников, — и сказал, что сегодня, пожалуй, первый день, что не болела голова. Самочувствие очень хорошее… Вообще последние три дня В.И. производит впечатление здорового человека»782.
Он действительно чувствовал себя хорошо. Много гулял, ежедневно читал газеты, старательно выполнял все упражнения, предписанные врачами. 21-го состоялось свидание с Красиным. Леонид Борисович собирался в Берлин, и они обсудили предстоявшие там переговоры о концессии с Лесли Уркар-том. Кожевников пометил, что получасовая встреча прошла «очень хорошо и В.И. не устал». Вечером «В.И. виделся несколько минут с Мещеряковым и Преображенским». На следующий день на полчаса приехал Рыков. А вот 23-го беседа со Сталиным превысила норму» она длилась уже час. И никаких «признаков усталости замечено не было»1.
Иногда, впрочем, появлялось ощущение того, что правая нога начинает неметь, но оно быстро проходило. И дабы успокоить Кожевникова, Владимир Ильич становился на одну эту ногу, демонстрируя полную ее дееспособность. 24 августа вернулся Фёрстер, и вместе с Крамером они стали буквально через день приезжать в Горки.
Все их исследования устойчивости внимания, зрительной и слуховой памяти, запоминания, утомляемости и т. п. давали самые хорошие результаты. К этой работе привлекли и доктора А.П. Нечаева, у которого были свои методы психологического тестирования. И, как записано в книге дежурных врачей, его «результат получился весьма хорошим»783784.
Посоветовавшись, врачи удлинили время прогулок, разрешили читать научную и иностранную литературу. Но главное — пообещали через месяц выписать на работу, а пока продлили время свиданий до часа. И все, кто приезжал после этого — 25-го Раковский, 27-го Каменев, 29-го Скворцов-Степанов, 30-го утром опять Сталин, — укладывались в данный лимит. А вот 31-го разговор с Свидерским затянулся на 1 час 20 минут.
Я уже почти здоров…»
В эти последние дни августа одной из тем, привлекавших особое внимание Владимира Ильича, стал вопрос о взаимоотношениях РСФСР с другими советскими республиками. Вероятнее всего, именно с этим были связаны и два часовых визита Сталина (23-го и 30-го), и беседа с предсовнаркома Украины Раковским (25 августа).
Дело в том, что по мере реализации новой экономической политики эта проблема становилась все более актуальной. Секретарь ЦК КП Украины Дмитрий Мануильский писал по этому поводу Сталину: «Опыт истекшего года показал, что то положение, которое создалось на окраинах и, в частности, на Украине, приводящее к ряду конфликтов между ведомствами центра и мест, дальше длиться не может. Это положение, приводящее к тому, что ответственные товарищи должны тратить три четверти своего времени на урегулирование конфликтов, должно быть радикально пересмотрено, ибо оно не отвечает более объективной обстановке».
Мануильскому удалось наиболее полно выразить отношение к проблеме управленцев-прагматиков, той части «ответственных товарищей», которые сожалели о том, что им приходится «тратить три четверти своего времени» из-за какой-то «независимости». В годы революции и гражданской войны, считал он, — «это была неизбежная уступка национальной стихии, приведенной революцией в движение, и которая, опираясь на недовольство крестьянской массы, могла превратиться в серьезнейшую “Вандею”. Изменение экономической политики внесло успокоение в деревню, выбив почву из-под ног политических сепаратистов, пытавшихся использовать экономику для своих целей».
«Нынешняя форма взаимоотношений, — писал он, — изжила себя и на место единого руководства у нас создается несколько “хозяев”, что не может не отражаться гибельно на самом хозяйстве. Теперь, когда в нашем административном аппарате надлежит установить и поднять чувство ответственности за порученное каждому дело, эта система двойственности вносит лишь путаницу и затрудняет положение с хозяйственным возрождением страны»1.
Необходимость урегулирования взаимоотношений между РСФСР и независимыми советскими республиками, но с иных позиций, отстаивал и председатель Совнаркома Украины Христиан Раковский. Он полагал необходимым признать, что «Советская федерация не является однородным национальным государством», а посему важно «выработать действительную федерацию, которая обеспечивала бы для всех одинаковые условия революционного строительства, объединяла бы рабочий класс всех национальностей России на основе равноправия…»