Заветы Ильича. «Сим победиши»
Шрифт:
В конечном счете, при голосовании были единогласно поддержаны такие меры, как прием золотой монеты в платежи, переводы в иностранной валюте за границу для закупки товаров, продажа соввалюты за границей и переводы оттуда в Россию в совзнаках, а также введение русского бумажного рубля в котировке за рубежом. Что касается разрешения купли-продажи золота, серебра, драгоценностей и инвалюты, то против этого проголосовали из десяти человек двое — Фальк-нер и Юровский409410.
28 января,
Получив письмо, Ленин 30 января просит Сокольникова прислать точную редакцию каждого из принятых на совещании пунктов, их точную мотивировку, а также обсудить итоги совещания в Госплане. Плюс к этому, для суждения о «государственных металлоресурсах», он просит дать ему точные данные о наличии золотого фонда412.
С этой справкой о золотом фонде получился полный конфуз. Делать какие-либо выводы из представленного документа — базового для реформы — было невозможно. 4 февраля Владимир Ильич пишет Сталину и Каменеву: «Ей-ей, осрамят, как Преображенский (председатель Финкомиссии!!) с бюджетом осрамил…
С золотой наличностью скандал. Ради бога, не миритесь с этим безобразием. Кто отвечает? Новицкий? Тогда под суд его за вранье. Сокольников? Тогда взять с него письменное ручательство. Если проврется, я подниму бешеный бой на съезде. Приучите… давать полные точные цифры, а то мы осрамим себя и провалимся неизбежно»413.
Сокольников присылает Ленину подробную справку о состоянии золотого фонда, равного 276,1 млн. золотых рублей (золото, платина, инвалюта). Из них обязательств, лежащих на фонде, — 104,8 млн., а свободная наличность — 171,3 млн., которая при выплате некоторых зарубежных платежей на 1922 год сократится до 122 млн.
После двух докладов Сокольникова о денежном обращении в Госплане, комиссия Наркомфина совместно с финансовой секцией Госплана 8 февраля признают предлагаемые им меры целесообразными и необходимыми1.
Поскольку и профессура, да и многие наркоматы, жаловались на то, что стабилизации денежного обращения препятствует завышенный курс бумажного рубля по отношению к рублю довоенному, Сокольников 8 февраля обращается с письмом к Ленину.
«Ввиду того, — пишет он, — что декабрь и январь дали резкое повышение эмиссии (особенно декабрь), Наркомфин считал необходимым установить на февраль переводной коэффициент (с довоенных на нынешние рубли) значительно ниже действительного рыночного коэффициента обесценения, чтобы таким путем существенно урезать февральские расходы. Коэффициент установлен в 150 тысяч. Тогда как рыночный коэффициент — 230–250 тысяч».
Согласиться с предложением об установлении для наркоматов курса 1:600 тысяч невозможно. Это паникерство. «Комиссариаты в начале января “сорвали
Что касается предложения Е А Преображенского и О.Ю. Шмидта о корректировке коэффициента в соответствии с колебаниями рынка, то и это иллюзия. «Рынок на нашу политику идти с ним нога в ногу обязательно будет отвечать ускорением шага, т. е. ускорением обесценения. Состязание для нас невозможно и только приводит к форсировке обесценения»414415.
13 февраля Политбюро одобрило всю группу мер, выдвинутых Сокольниковым и принятых совместным заседанием комиссии НКФ и финсекцией Госплана, предложив коллегии Наркомфина приступить к их осуществлению. А уже 23 февраля Сокольников пишет заведующему Госзнаком Т.Т. Енукид-зе: «Предлагаю в первой половине марта приступить к печатанию обязательств Республики в купюрах 50 и 100 млн. руб. (5 и 10 тыс. по счету на знаках 1922 г.) и со второй половины марта прекратить печатание обязательств в 5 и 10 млн. руб., заменив выпуск таковых выпуском купюр дензнаков 1922 года соответствующего достоинства (500 руб. и 1000 руб.)»416.
Присланные Сокольниковым Ленину 30 тезисов о финансовой политике для XI съезда РКП (б) как раз и стали своего рода итогом тех дискуссий, которые были проведены в начале 1922 года. Они были выстроены достаточно логично и местами действительно походили на научный доклад.
Прежние узкие пределы рыночного оборота, напоминал Сокольников, приводили к тому, что финансовая политика сводилась к распределению денежных знаков. А обеспечение государственного хозяйства происходило и частично происходит поныне в форме натурального снабжения. Теперь же оно все более зависит от отношений, складывающихся на товарном рынке. Это процесс позитивный. Однако он тормозится гиперинфляцией, а стало быть — нестабильностью цен.
Никакие сугубо монетаристские меры, в том числе и деноминация, сами по себе не приведут к желаемому результату. Лишь общий экономический подъем России, повышение производительности труда и улучшение методов хозяйствования и в промышленности, и в деревне, а на базе этого — формирование рынка, увеличение товарооборота, изменение налоговой системы могут решить проблему.
Для этого необходимо сохранение в руках государства лишь «командующих отраслей (транспорт, банк, уголь, нефть, металл, ткань)», наиболее мощных предприятий и избавление от излишнего балласта мелких и средних — сдачей их в аренду, концессии и т. п.
Важно также сократить и другие бюджетные расходы за счет урезки административного государственного аппарата, армии, численности самих наркоматов, а также ослабить государственную монополию внешней торговли. Центральная же идея тезисов состояла в том, чтобы, не дожидаясь конечных результатов подъема народного хозяйства, параллельно и одновременно в этим процессом, сочетая рыночные механизмы с грамотным государственным регулированием, продолжать постепенный переход от «совзначной» денежной системы к восстановлению золотого обеспечения советской валюты1.