Завхоз Вселенной
Шрифт:
Эротические стоны за стеной всё не смолкали. Медсестра шалит? Отчего бы не пошалить, дело молодое. Странно, женщины Снотворенья вовсе не вызывают плотских желаний. Они или приятны, или нет, притягательны или отвратительны, как те родственницы Солженицына. Но не возбуждают. Аня же — чистый ангел, хотя ангелов среди самоубийц не бывает. Жалко её. Да и Осу жалко. И Гошка, как он там без меня?
Что поделаешь, и провалился туда внезапно, и вылетел, как пробка из плохого шампанского.
Он вышел в приёмный покой. Дверь, ведущая из лаборатории, была заперта изнутри, ключ торчал в замке. «Вот удивятся ребята, когда
Игорёк вышел из лаборатории и двинулся пустым коридором. Который час? Был ужин или как? Не важно, голод вёл его в столовую.
И тут он вспомнил слова астрала. Про Аскета и Вадима, то есть, Вадика. «Это он тебя сюда направил». Перебросил сразу в два мира? Непонятно. Хорошо бы повстречать Аскета и посмотреть ему в глаза. И поинтересоваться — что такого он сделал, а главное, зачем?
Двери в столовую были закрыты, часы над дверями показывали без четверти семь.
— Ужин, Игорь Святополкович, через час, — раздался голос над ухом.
Игорёк обернулся. Перед ним стоял вампир Григорий и глядел оценивающим взглядом.
— Но если очень хочется, можно постучаться.
— Тебя Григорием, кажется, зовут?
Вампир кивнул.
— Вот что, Григорий, мне бы Аскета повидать.
— Нельзя, далеко они. А что случилось?
— Да так, — уклончиво ответил Игорёк. — Вы с ним сегодня за полдником про лечебные силы сна рассказывали. Может, просветишь, зачем?
— Не сегодня, Игорь Святополкович, — поправил вампир. — Вчера за ланчем. У нас, Кремлёвцев, образовался контрактец с Хозяином Снов.
Игорёк вспомнил чёрную пирамиду.
— Я его знаю.
— Что, лично?
— В некотором смысле.
— То-то я смотрю… — задумчиво пробормотал вампир. — Что же мы о таких вещах в таком людном месте? Может, прогуляемся, хотя бы к озеру?
Никаких людей поблизости не наблюдалось, но Игорёк кивнул.
Берег освещался редкой цепочкой фонарей, под которыми стояли деревянные скамеечки. Вампир, приглашая Игорька, расположился на одной из них.
Некоторое время вампир сидел молча, сосредоточенно разглядывая тёмную гладь воды.
— Одним словом, не знаю, не знаю, — непонятно к кому обращаясь, произнёс он. — Хотелось одного, а вышло, как всегда, другое. Похоже, именно из-за этого они и подались в Мексику.
— Кто?
— Аскет с Вадиком.
— Ага, — глубокомысленно произнёс Игорёк. — Это тот Вадик, что вместе с Аскетом отправили меня…
— Именно они. Самонадеянные. Всегда сначала делают, а потом думают.
— Ну и ты меня туда звал, не так ли, ведь Снотворенье имел в виду?
— Да ни в коем случае! — вскинулся было Григорий, а потом махнул рукой: — А впрочем, да. Так и было.
— Угу. И в Отражения тоже?
Григорий снова замолк. Достал свой шёлковый чёрный платочек, зачем-то промокнул губы.
— За операцию со Снотворением прошу великодушно меня простить, Игорь Святополкович. Я простой вампир. Я лишь желаю сохранять статус-кво. Аскет попросил меня подыграть. Отчего же не подыграть для общего дела. Я ведь не знал, как всё обернётся.
Вампир снова принялся промакивать губы.
— Поверьте, ни о каком Зазеркалье речи у нас не шло. Вас заказал Хозяин Сновидений. Обещал нам защиту. Дал Аскету силу направить ментальное тело в Потусторонье. Вот
Игорёк разглядывал вампира с всё возрастающим раздражением. Трусливое, мелкое существо, способное наводить страх лишь на смертных да на своих подручных вампиров. Удивительное дело: каким значительным он казался ещё вчера. Какая магнетическая сила исходила от него. Игорёк хотел было подняться да и уйти. Но зрение его вдруг расфокусировалось, контуры фигуры вампира расплылись, потом превратились в терракотового оттенка пятно. И в пятне этом яркой белой линией чётко обозначился знак вопроса, то есть изгиб вибрирующей нити. Игорёк откуда-то знал, что вместо этой неживой струны должны были под его взглядом обнаружиться тонкие тела. Игорёк несколько раз моргнул, отгоняя видение.
— Григорий, да у тебя нет тонких оболочек, — сообщил он.
Вампир подскочил.
— Не надо! Не надо в меня заглядывать! Я сам знаю, что у меня есть, чего нет.
— А белая нить — это, должно быть, душа, — задумчиво произнёс Игорёк. — Или я ошибаюсь?
— Какая такая линия? Какая ещё линия? — закричал Григорий. — Ох, ну и козлины… Говорил же я, говорил. Да кто там будет слушать. Конечно, они древние. В них мудрость древних посвящённых. Я для них кровосос, комар. Так вот знай, Игорь Святополкович, абсолютный бессмертный, — сила Потусторонья теперь в тебе. Раньше ты был, ну, никакой. Низший разряд. А теперь тебя Реализованные бояться будут. Никто из них не был в Потусторонье, никто. Мы, Кремлёвцы, знаем. И вообще никто не был. И силу Потусторонних никто не брал. А ты взял. Преклоняюсь перед тобой.
Вампир бухнулся перед Игорьком на колени.
— Прими меня, великий бессмертный, под свою руку!
— Да ведь ты вампир, — ответил Игорёк.
— Ну да.
— Зачем мне вампир? Что в тебе человеческого осталось?
— Забудь ты о людях! — в порыве чувств вампир Григорий стукнул себя кулаком в грудь. — Люди там, мы здесь. Люди — никто, пища. Их едят, их все едят. Я же только кровь у них беру. Только кровь. А Реализованные — всё забирают. Всё! Ты был в Потусторонье, ведь и там людьми питаются, ведь питаются? Иначе ведь не бывает, иначе ведь и быть не может. Мироздание так устроено! Для чего все старания, для чего? Чтобы перестать быть пищей. И люди между собой борются, чтобы не сожрали такие же, как они, смертные. А раз выпал шанс подняться над смертью, перестать быть планктоном — кто от такого сможет отказаться? Вот и ты…
— Я? Что ты говоришь?
— Ты тоже не отказался.
— Ну, я просто… Да что я буду перед тобой оправдываться? Пошёл вон!
Вампир поднялся, молча отряхнул колени. С ненавистью глянул на Игорька. И, пошатываясь, побрёл прочь, куда-то в сумрак рощи.
Обернулся и крикнул оттуда:
— Да вот ты им это расскажи! Им расскажи!!!
«Кому им?» — подумал Игорёк. И увидел над озером фиолетовое облако, огромное, контурами напоминавшее стоящего во весь рост великана. В облаке плыл человек, от него исходили сполохи света, как полярное сияние чистейших спектральных тонов. Нездешний свет выхватывал из тьмы деревья, спрятавшийся за ними средневековый замок Мейендорф на дальнем берегу озера.