Завхоз Вселенной

Веров Ярослав

Игорёк зажмурился и услышал рокот прибоя. Могучего океанского прибоя.

Когда он вновь взглянул в сторону озера, светящегося великана не было и в помине, грохот прибоя смолк. Зато на скамье обнаружился человек в фиолетовом, переливающемся оттенками костюме. Сидел он в подчёркнуто сосредоточенной позе, обеими руками опираясь на трость в виде кадуцея с золотыми крылышками, змеями и набалдашником. Змеи слегка шевелились, неспешно обвивались вокруг трости, так что казалось — вращается бесконечная спираль. У одной змеи в глазках поблёскивали

рубины, у другой — изумруды. На пальце у человека был перстень с крупным бриллиантом.

Человек поднял руку, подышал на перстень, потёр о лацкан пиджака, напомнив этим жестом Артемия, снова поднёс к глазам, полюбовался игрой камня в свете фонаря и опустил руку обратно на трость.

— Похвально, очень похвально, — заговорил он. — Вы мне очень понравились там, в Вавилоне, молодой человек. Несомненно, вы заслужили моё расположение, о чём и ставлю вас в известность.

Человек замолчал и с внимательным выражением лица, ожидая ответа, стал смотреть на Игорька. Не дождавшись, продолжил.

— Я желаю говорить с вами откровенно. Ибо сказано было: доверяйся Набу и никакому другому богу. Очень давно было сказано. Бог Набу — бог мудрости, бог, открывающий источники.

— Набу? Сын Иштар?

— Фигурально, сугубо фигурально. Для смертных мы — божественная семья. Смертные должны думать, будто что-то знают о нас, не зная на самом деле ничего. Я пришёл к вам, молодой человек, с исключительно важной миссией. После вавилонских событий, после вашего тесного общения с великой богиней вы стали близки нам. По-хорошему близки. Кстати, госпожа Царпаниту велела кланяться вам. Царпаниту — это второе имя великой Реализованной.

Набу опустил подбородок на руки, сжимающие набалдашник кадуцея. И пристально смотрел на Игорька. Под взглядом реализованного Игорёк вспомнил ту ночь в Вавилоне, но несколько иначе, чем было тогда: ощутил себя не мужем Иштар, а совсем маленьким, затерявшимся в ночном Вавилоне человечком. Маленьким, слабым человечком рядом с могучей и прекрасной, древней, как Земля, но юной, как любовь, Реализованной.

— Она помнит обо мне? — хрипло, неуверенно вымолвил Игорёк.

— Она помнит.

— И я…

— Поэтому я здесь и говорю с тобой. По-прежнему ли сильно твоё чувство к великой Иштар?

— Да, сильно. Очень сильно, — глухо, не узнавая своего голоса, произнёс Игорёк.

— Она ждёт тебя. Ты знаешь, в мире смертных мы являемся человеку лишь однажды.

— Да, Володя так говорил.

Набу кивнул.

— Итак, согласен ли ты посетить наш мир, чтобы встретиться с великой богиней?

— Что для этого надо?

— Ответить «да».

— Опять? Я в последнее время только и делаю, что всем говорю «да». Начиная с Хомоеда…

— Ничтожного Нереализованного ты только что прогнал, — возразил Набу.

— Как-то всё просто получается. Я должен знать наверняка, что она меня ждёт, что её слова там, в храме, были правдой.

— Не разочаровывай меня, ты ведёшь себя как обычный смертный.

— Но я-то не

смертный. Я всего лишь хочу знать.

Набу прикрыл глаза. Змеи, обвивающие жезл, завертелись с бешеной скоростью. И потекло от жезла фиолетовое свечение. Над землёй воздвиглось прежнее огромное облако, Набу уже парил в нём, и сполохи сияния отражались в тёмной воде.

— Выбирай, да или нет? Ибо я ухожу. Знай, бессмертный, мы с Иштар пошли наперекор прочим Древнейшим, дабы пригласить тебя. Клянусь тебе в этом. Решай сейчас!

В один миг вся его земная жизнь представилась Игорьку мелким и ничтожным копошением. Что эта юдоль в сравнении великой Иштар? Не пора ли вырваться туда, где блистает его звезда, его мистическая возлюбленная?

— Да, я согласен, — ровным голосом произнёс он.

Мощная волна незримого прибоя ударила в грудь и на обратном движении повлекла его куда-то.

Его обступила кромешная тьма. Темнота вязкая, чернильная, только где-то вдали мерцает пламя костра. Ни неба над головой, ни дуновения ветра. И вроде бы твёрдо стоит он на земле, а кажется, что под ногами нет ничего.

«Это и есть обиталище Реализованных? По-моему, снова меня кинули», — решил Игорёк и медленно, как пьяный, неуверенно ступая по незримой поверхности, которая словно норовила выскользнуть куда-то в сторону, двинулся к огню.

У огня сидел человек крепкого телосложения в овечьей шкуре, обутый в деревянные с кожаными ремешками сандалии. Гладкое лицо его с чертами грубыми и крупными, с мясистым, выпирающим и вперёд и вширь носом казалось непомерно большим. Лицо имело простодушно-наивное выражение. Большие глаза смотрели с детской непосредственностью. У ног человека лежал внушительный посох.

— Да поближе, поближе подходи. Не бойся, — добродушно пробасил незнакомец. — Передо мной встань.

Игорёк подошёл к костру. И тут же получил удар посохом: незнакомец резво вскочил и, ничуть не изменившись в лице, что есть силы врезал Игорьку по лбу.

В голове будто взорвалась бомба. Схватившись за голову, он отшатнулся и получил второй удар, по руке. Игорёк взвыл от боли и, не соображая, что делает, кинулся было наутёк. Однако добродушный незнакомец перецепил посохом его ноги. И когда Игорёк рухнул на землю, принялся охаживать уже нешуточно. При этом он приговаривал:

— Слушаться надо старших, слушаться. Младшие должны слушаться старших.

Наконец он угомонился и снова уселся у костра. Игорёк опасливо открыл глаза, кряхтя встал на карачки.

— Давай, младший, за хворостом сходи, — спокойно сказал человек. — Вон там. — Он ткнул посохом куда-то в темноту. — Да не ленись, тащи всю охапку. И поживее.

Игорёк со стоном разогнулся.

— Ты зачем меня? — спросил он незнакомца.

— Так ты же дерьмо, — просто ответил тот.

Игорёк постарался разглядеть в глазах дебила с клюкой хоть что-нибудь враждебное. Ничуть. Глаза смотрели по-прежнему открыто и простодушно.