Заводная обезьяна
Шрифт:
– Ну, вот я и пришла,- сказала Анюта и улыбнулась Зыбину.
А Юрка все глядел на нее и чуть не поставил "Московскую" мимо стола. "Эх, хороша девка…" – подумал он и стал дальше про это думать, но остановил себя.
– Молодец! – сказал Ваня.- Садись скорей!
– Садись,- сказал Хват.- Гляди, чего у нас есть,-и показал глазами на поллитровку.
Анюта засмеялась – такой непосредственной была радость Витьки – и села между Фофочкой и Юркой.
– А подарок я принесу через полчаса,- сказала
Юрка запер дверь на ключ (не от начальства, а от своих: учуют, что выпивка, и наползут) и сказал решительно:
– Сашку ждать не будем. Прошу к столу,- хотя все уже сидели за столом.
Он открыл шкафчик, достал две бутылки "Матрассинского", стаканы и замер, не спуская глаз с Вити, который цепко тянул "Московскую" за серебряное ушко.
– Я вино пить буду,- сказала Анюта.
– Правильно, пей вино,- сразу поддержал Хват, которому жаль было расходовать на Анюту водку.
Разлили водку по стаканам, граммов по пятьдесят, прикидывая, чтобы осталось на второй круг с учетом Сашкиной доли.
Юрка налил Анюте вина, поднялся:
– Товарищи! Дамы и господа! В дни, когда, по словам деда Резника, вся наша страна переживает невиданный трудовой подъем, мы собрались здесь, чтобы отметить двадцатипятилетие известного, нет, прошу прощения, выдающегося русского советского рыбака Виктора Хвата. Вся жизнь товарища Хвата – пример самоотверженного служения…
– Кончай,-взмолился Витя, который от нетерпения сучил под столом ногами,- закругляйся!
– Ура, товарищи! – закричал Юрка.
Кляцнули стаканы, чокнулись, разом выпили, морща носы, разом потянулись за закусью.
– Пошла,- доверительно сообщил Хват Ване.
– И у меня пошла,- поддакнул Фофочка, который, по правде сказать, и не знал толком, что значит "пошла", а что – "не пошла". Он молниеносно, прямо на глазах пьянел.
Заговорили. Ваня с Витей о разноглубинном трале, Юрка с Анютой о близком уже доме, Фофочка вставлялся то к тем, то к другим, потом потребовал у Хвата, чтобы разливали по второй. Витя охотно согласился. Фофочка встал.
– Я предлагаю тост за девушек,-очень значительно сказал он.
– Ура! – закричал Юрка.- Все пьют за Анюту!
– Не за Анюту,- строго поправил Фофочка, – а за всех девушек. И Анюта на меня не обидится. Правильно, Анюта?
– Правильно,- сказала Анюта.
– За всех, так за всех! – быстро согласился Хват
– Давайте за всех,- весело сказал Юрка. – Белых, желтых и черных. Ура!
– Ура! – прогудел Ваня и первый чокнулся с Анютой.
– Ура! – подхватил Хват, радуясь, что тост не затянулся.
Выпили по второй.
В запертой двери задергалась ручка. Все оглянулись на дверь. Ручка дергаться перестала. Тихонько; тук, тук, тук-тук-тук, тук – условный стук.
– Сашка,- успокоенно выдохнул Хват.
Юрка отпер дверь. Вошел Сашка. Увидал Анюту очень смутился, спешно забормотал что-то дурацкое:
– Значит, вся компания в сборе? Ну, примите в компанию! А то, может, не примете? Все съели-выпили без меня, а? Я уж и так торопился, все, думаю, без меня съедят…
На людях в присутствии Анюты Сашка глупел катастрофически. Юрка встал, уступил Сашке место подле Анюты. Сашка замычал что-то, протестуя, Юрка зашикал на него:
– Я с краю должен… У меня вино в шкафчике, садись, садись…
– Штрафной ему! – заголосил Фофочка.
Хват налил Сашке остатки водки, законную его долю.
– Ну расти большой и будь здоров! – Сашка чокнулся с Хватом, с ребятами, с Анютой напоследок, она улыбнулась ему, он совсем смешался, спасаясь от ее глаз, махнул в рот водку, поперхнулся, закашлялся, начал закусывать чем попало, только бы побыстрее.
– Не пошла! – прокомментировал Фофочка.
Юрка постучал Сашку по спине. Все развеселились еще больше. Витя с сожалением повертел в руках пустую поллитровку и бросил ее в иллюминатор. Она беззвучно исчезла.
– Кончен бал, погасли свечи,- сказал Юрка.
– 'Будем пить родное тропическое! – закричал Фофочка.
Витя стал разливать вино.
Сашка, вконец подавленный близостью Анюты, удивленный донельзя тем, что это она, Анюта, невероятно, до слез, красивая в этом голубом платье, вот здесь так запросто, в его каюте, рядом с его ребятами, ест, пьет вино помаленьку, разговаривает то с Фофочкой, то с Юркой, то с Ваней Кавуненко, сидел столбом, трезвый,- хмель не влезал в его мятущиеся мозги,- не знал, что делать, что говорить.
– Быстро вы собрание провернули,- сказал наконец Сашка Зыбину для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Какое собрание? – рассеянно спросил Юрка, кусая ломоть холодной говядины.- Витька, ешь мясо. Мясо – первый сорт…
– Ну как какое? С обязательствами…
– Завтра будет собрание,- вставился Фофочка,- завтра в 19.00.
– Витя, не наливай ему больше. Он уже хорош,- сказал Сашка.
– Это ты хорош! – пьяно обиделся Фофочка.- Завтра в 19.00.
– Точно,- весело сказал Юрка,- сам мешал ему писать… Так что, Витя, наливай ему, я разрешаю.
– И я видела,- сказала Анюта,- объявление в столовой висит.
– Что я, псих, что ли! – упорствовал Сашка.- Как оно может быть завтра, если я сейчас только передавал обязательства?
– Это какие еще обязательства? – насторожился Хват. Он не любил обязательств.
– В честь пленума,- сказал Сашка растерянно.
– Как в честь пленума? – спросил Ваня.- Как же так…
– Пленум завтра открывается..; Ты радио слушаешь? – спросил Сашка.
Витя снова начал разливать.
– Погоди,- остановил его Ваня,- поставь посуду. Не пойму я что-то…