Завтра опять неизвестность
Шрифт:
– Это Келли. Да, правильно, Кроссроуд, Пенсильвания, дело об ограблении банка. Речь идет об отпечатках пальцев левой и правой руки неопознанного мужчины в возрасте сорока пяти - пятидесяти лет. Отпечатки сейчас на пути в Филадельфию и вы их получите по телеграфу примерно через час. Все понятно?
Келли достал из кармана блокнот и зачитал в трубку список каких-то номеров. Потом продолжил:
– Мне кажется, они должны быть в картотеке. Это может помочь... Да. Пока.
Шериф не понял, о чем говорил Келли, и был слишком упрям, чтобы просить объяснений. Но все же злость на самого себя возобладала над гордостью.
– Как, черт возьми, могут они начать работать в Вашингтоне, пока туда не поступили отпечатки из Филадельфии?
– Ну, они знают, как начать, - пожал плечами Келли.
– Выберут из нужной картотеки все карточки одной категории и отбросят неподходящие умершие, женщины, дети. Когда отпечатки прибудут, проверят только оставшиеся - и это позволит сузить поле поиска до нескольких сотен человек. Это не моя специальность, но эксперты в Вашингтоне читают отпечатки пальцев так же легко, как мы с вами читаем газеты.
Немного погодя пришел Морган и доложил, что толпа практически разошлась и движение по главной улице наладилось.
Шериф развернулся в кресле и взглянул на круг, который нарисовал юго-западнее Кроссроуда. Им оставалось только ждать. Дождь сделал преследование невозможным. Но теперь время было на их стороне. Они могли сидеть спокойно: первый ход оставался за беглецами.
Несколько минут спустя он взглянул на Келли.
– Вы ужинали?
– Я как раз собирался вас спросить, открыто ли ещё хоть что-нибудь?
– Как насчет того, чтобы отправиться ко мне домой? Там на плите нас ждет ростбиф. Со всеми нужными приправами.
– Мне не хотелось причинять вам неудобства.
– Никаких неудобств. Вы мне весьма существенно поможете. Морган, слушайте сообщения по радио. Мы вернемся примерно через полчаса.
Глава тринадцатая
Когда Ингрэм вернулся в гостиную, дрожал он так, что не мог говорить, а ноги до колен были покрыты грязью. Он торопливо натянул свою одежду и скорчился поближе к жалкой кучке обуглившихся дров в камине.
– Нормально отогнал?
– спросил Эрл, не глядя на него.
Ингрэм кивнул, слишком измученный, чтобы говорить; его голое тело было исхлестано ветром, холод колол его ледяными иглами.
– Никто не найдет, - наконец выговорил он. Слова с трудом срывались с онемевших губ.
– А если и найдут, понадобится кран, чтобы вытащить её оттуда.
– Значит, мы здесь застряли, - буркнул Эрл, прекрасно понимая, что злится зря; машина не могла им принести никакой пользы. Но теперь они были совершенно беспомощны.
– Не мог оставить её возле рудника?
– Меня машина совершенно не волнует, - отрезал Ингрэм.
– Я просто старался не замерзнуть.
Старик захихикал.
– Я же сказал вам, что ночь не для прогулок. Разве я не говорил?
– Вы прямо как метеоролог, - сказал Ингрэм.
– Слышите, как капли стучат по крыше, и знаете, что идет дождь. Вам бы работать на радио.
– Не разговаривай со мной таким тоном, - рассердился старик. Слышишь?
– Конечно слышу, - саркастически буркнул Ингрэм.
– вам радио не нужно. Можете просто открыть окно и выкрикивать новости. Прямо с вашей мерзкой постели.
– Не разговаривай со мной таким тоном.
– Заткнитесь вы оба, ради Бога, - сказал Эрл.
– Скажи ему, чтобы он разговаривал со мной уважительно. Я не желаю, чтобы ниггер так разговаривал со мной в моем собственном доме.
– Руки старика дрожали от бессильной ярости.
– Скажи ему, ты слышишь?
В комнату торопливо вошла Крейзибоун с выражением тайной тревоги на худом морщинистом лице.
– Что вы кричите? Ужин скоро будет готов. Овсяная каша, слышишь? Этого тебе хватит на всю ночь.
Старик снова откинулся на подушки и отвернулся от Эрла.
– А что-нибудь ещё ты приготовила?
– Конечно, - гордо заявила она.
– Целый кувшин домашнего абрикосового варенья.
Эрл почувствовал, что его сейчас вырвет; к горлу подступила тошнота; боль в плече стала пульсировать с новой силой.
– Мы должны что-то предпринять, - сказал он Ингрэму.
– Нужно составить какой-то план.
Ингрэм пожал плечами.
– Давай, составляй...
Крейзибоун взглянула на них с удивленной улыбкой, словно никогда прежде не видела, затем неловко выскользнула из комнаты, напевая что-то без слов высоким приятным голосом.
– Нам нужны деньги и другая машина, - сказал Эрл, прижимая руки к бунтующему животу.
Ингрэм горько улыбнулся.
– Мы сегодня вечером уже пытались достать денег, помнишь?
– У тебя есть друзья, Самбо?
– Конечно есть. Им нравится, когда я к ним заскакиваю. Ты просто представить не можешь, как они будут счастливы! А ещё у меня есть три брата. Думаешь, стоит попытаться и у них?
– Нужно же что-то делать. Слушай меня.
– Эрл почувствовал, как его охватила волна возбуждения: Лорен поможет. Она их спрячет.
– У меня в Филадельфии есть приятельница. У неё машина, и она сможет достать денег. Он взглянул на часы. Начало десятого. Лорен должна ещё быть на работе. Она нам поможет, Самбо.
– Это все разговоры, - медленно покачал головой Ингрэм. Ты не можешь двигаться. И даже если бы мог, полицейские нас сграбастают, только высунем нос. Мы слишком крепко засели.
– Да, меня сцапают, но не тебя, - закричал Эрл; слова вырвались у него в порыве отчаянного возбуждения, но в конце концов черт с ним.
– Пока ты отгонял машину, я слышал сообщение по радио. Они ищут только меня. Тебя никто не заметил. Ты меня слышишь? Ты свободен, как ветер.
Ингрэм задумчиво посмотрел на него.