Завтра
Шрифт:
На ходу кладу оставленную телефонную трубку и усаживаю девушку на один из стульев в кухне. Она безропотно подчиняется. Лихорадочно пытаюсь нашарить стакан в буфете, но руки совсем не слушаются. Как будто мысли, желания и действия следуют каждые по-своему. Как можно скорее наливаю Китнисс воды, но она, как будто не замечает, или просто не хочет замечать. Неотрывно наблюдает за мной, словно видит такого впервые.
– Китнисс, пожалуйста, прости меня. Тебе и вправду не стоило туда ходить.
Невероятное желание утешить девушку, успокоить и
Проходит немало времени, прежде чем Китнисс начинает говорить.
– Почему?- только и спрашивает она, с непроглядной горечью в голосе и какой-то необъяснимой обидой в глазах.
– Что почему?- через силу, как можно мягче, переспрашиваю я. Слишком много усилий тратится на это.
Китнисс вздыхает и отрывисто качает головой, как будто удивляется, из-за чего я её не понимаю.
– Почему ты не говорил мне об этом?
О чём? О том, что со мной делали в Капитолии? О том, что после этого я окончательно и бесповоротно стал ненавидеть её? О том, что эта ненависть теперь проявляется в приступах?
– Ты и так всё…
– Нет! Я не знала, что это… Так,- жёстко обрывает она, качает головой и поднимается с места, крепко вцепившись пальцами в край стола. Я не двигаюсь.
– Мне жаль… Китнисс,- я запинаюсь на её имени,- что ты всё это увидела. Но пойми…
Девушка с грустью в глазах внимательно слушает меня. На лице читается столько страха, столько боли и презрения к себе.- Так будет лучше.
– Да как, Пит? Как лучше? Неужели ты не понимаешь?
Изнутри пробивает мелкая дрожь, когда она зовёт меня по имени. Слишком непривычно слышать это вновь.
В её глазах снова поблёскивают непролитые слёзы, и я уже жалею, что начал этот разговор.
Нервно сжимаю руки в кулаки, готовый вновь и вновь доказывать Китнисс правоту своих действий, но внезапно, так, что я даже не успеваю толком ничего сообразить, девушка порывисто обнимает меня. Вот, вроде бы, всего пару секунд назад стояла у стола и прожигала меня серыми глазами, а теперь уже болезненно и надёжно цепляется за шею. Так здорово чувствовать её рядом. Та самая девушка у меня в объятиях. Такое неожиданное счастье, сладкая истома. У неё восхитительный запах, смешанный с алоэ и растительным молочком. Мягкие волосы и нежные прикосновения.
Руки сами собой медленно смыкаются на её талии.
Испуганно вздрагиваю, когда понимаю, что не контролирую свои действия и мысли, но всё равно не отстраняюсь.
«Не имею права».
– Вас так мало осталось,- шепчет Китнисс, утыкаясь мне в плечо.
– Нас?
Девушка отстраняется для того, чтобы в очередной раз заглянуть в глаза.
– Тех, кто мне дорог,- коротко отвечает она, и от этого признания, по всему телу пробегает мелкая дрожь. Не от страха, не от приступа, а от чувства спокойствия. Так, словно я услышал что-то поистине
Я молчу. Просто не хочу рушить момент. Настолько заворожён её словами.
– Что сказал доктор Аврелий?- как бы между прочим, спрашивает Китнисс, тем самым, спуская меня с небес на землю. Ведь это могут быть последние минуты, проведённые рядом с девушкой. А потом меня вновь заберут в Капитолий, поместят в лечебницу, под круглосуточный надзор врачей и я больше никогда её не увижу.
– Идём,- уже на ходу, бросаю я.
– Куда идём?- Китнисс явно растеряна и не осознаёт причину моей резкой смене настроения.
– Не важно! Просто следуй за мной. По пути всё объясню.
И она идёт.
***
– Скажи, что будешь самостоятельно следить и контролировать моё самочувствие.
– Прекрасная идея! Особенно учитывая то, что я обещал Аврелию то же самое около месяца назад, когда забирал тебя из Капитолия,- Хеймитч язвительно усмехается, набирая контактный номер доктора.- И посмотри, к чему это привело,- ментор вздыхает, отходя с телефоном к окну.
Я раскрываю рот, чтобы предложить ему очередной повод на то, чтобы убедить доктора Аврелия оставить меня в двенадцатом, но Хеймитч тут же просит замолкнуть. Китнисс неуютно топчется в дверях, всё ещё не до конца понимая смысл нашей взвинченности и спора.
– День добрый.
Приветливость Хеймитча выглядит совершенно неуместно. Ментор стоит, небрежно облокотившись о стену и покручивая в одной руке полупустую бутылку дорогого виски, видимо, привезённого ещё из Капитолия. И я не могу не улыбнуться при виде такого странного совмещения.
Затем следует молчание. Хеймитч неодобрительно хмурится и внимательно слушает всё то, что ему высказывает Аврелий. То и дело он халатно забывает про свою приветливость и обращает в мою сторону злой взгляд.
– Пит,- как можно тише, зовёт Китнисс из-за спины. Но Хеймитч с перекошенным лицом, уже лихорадочно машет бутылкой в руке в сторону двери, тем самым, без слов, настаивая на том, чтобы мы убирались отсюда.
Я молча разворачиваюсь и покидаю дом первым лишь для того, чтобы придержать дверь для девушки, которая идёт следом за мной.
– Что случилось?- она повышает тон и уже не боится быть услышанной. От разговора не отвертеться. Но мне так не хочется нагружать Китнисс ещё и своими проблемами.
– Ты, кажется, хотела мне что-то показать?- интересуюсь я, как бы между прочим.
Китнисс явно обескуражена такой смене разговора.
– Я не…
– Расскажу всё по дороге,- спешу оправдаться, и уже направляюсь в сторону выхода из Деревни Победителей. Но вряд ли, Китнисс нашла бы что-то интересное в её пределах.
***
Мы идём молча. Слышится только тихий скрип снега под нашими размеренными шагами. Остатки жителей двенадцатого в зимние вечера предпочитают отсиживаться в своих новых отопленных домах. Как бы и я сейчас хотел хоть на время стать одним из этих самых обычных жителей.