Завтрак на руинах
Шрифт:
При звуке выстрела люди на лестнице невольно отступили. Только мистер Армфелт остался, где стоял. Он что-то быстро говорил себе под нос на языке, который Карлу был неизвестен. Карл заткнул револьвер за пояс и перевернул тело Коврина. В карманах пальто он обнаружил примерно десять фунтов золотом. Во внутреннем кармане были документы, которые он отбросил, и примерно пятьдесят фунтов ассигнациями. Вместе с лампой Карл вернулся в помещение. Подойдя к родителям, он осветил слепое лицо матери и искаженное болью лицо отца. Отец был в сознании и что-то бормотал о докторе.
Карл кивнул. Было ясно, что доктор теперь побежит сюда прытью. Теперь семья Карла может себе это позволить. Карл держал деньги так, чтобы отец мог их видеть. Белые банкноты и сияющее золото.
— Я пригляжу за вами обоими, отец. Мы
Карл увидел, что отец все еще не вполне его понимает. Покачав головой, Карл встал на колени и положил руку отцу на плечо. Он говорил ясно и терпеливо — так обращаются к очень маленькому ребенку, который никак не может взять в толк появившийся перед ним подарок на день рождения и не проявляет соответствующего энтузиазма.
— Теперь, отец, мы сможем поехать в АМЕРИКУ.
Он осмотрел культю. Почти вся ладонь была оторвана. С помощью тряпок Карл плотно замотал ее, остановив по возможности кровотечение.
А затем где-то в глубине желудка начали рождаться, поднимаясь наверх, рыдания. Карл не понимал, почему он плачет, но сдерживаться не было сил. Рыдания сделали его беспомощным. Тело его сотрясалось. Рыдания Карла были нельзя сказать, чтобы очень громкими, но для слушателей это были самые страшные звуки за всю эту ночь. Даже мистер Армфелт, весь поглощенный истерическими подсчетами, смутно слышал эти звуки, впадая от них в еще большую печаль.
* * *
— Как ты думаешь, что это может быть? Съел что-нибудь не то? Может быть, тебе дать аспирин?
— Толку от твоего аспирина. Я не знаю, что вызывает мигрень. Возможно, ее вызывает сочетание многих факторов.
— А может быть, это попросту удобная и полезная отговорка, Карл? Скажем, как некоторые редкие формы подагры или туберкулеза? Одна из тех утонченных и изысканных болезней, наличие коих подтверждается лишь жалобами пациента.
— Спасибо за сочувствие. А теперь я могу поспать?
— Нашел же ты время страдать. Подцепить головную боль. И когда? Ведь ты только-только начал получать удовольствие.
* * *
КАК БЫ ВЫ ПОСТУПИЛИ? (6)
Вы живете в городе. Катастрофа была обусловлена социальными причинами, и Вы об этом знаете.
Никаких удобств, таких как газ, электричество, телефон, почтовая служба больше не существует. Из крана больше не течет вода. В кучах мусора, заполнивших город, кишат крысы и прочие разносчики заразы. Начинается эпидемия. Вам известно, что по всей стране дела обстоят примерно столь же плохо. Вы знаете, что за пределами городов на чужих нападают и их убивают, стоит им попытаться осесть на новом месте. В каком-то смысле вне городов сейчас даже опаснее, чем в городе, где по улицам рыщут банды хищных мужчин и женщин.
Вы привыкли к городской жизни. У Вас есть дом, машина. Вам удалось взломать оружейную лавку по соседству и разжиться несколькими ружьями и пистолетами. Вы успели вовремя поживиться в ближайших магазинах и гаражах, поэтому у Вас есть горючее и пища. У вас есть очиститель воды и полевой обогреватель. У Вас жена и трое маленьких детей.
Как Вы думаете, что лучше: выбраться из города и попытать удачи где-нибудь на природе или же остаться здесь, ежедневно прикладывая титанические усилия, чтобы выжить и защитить себя и свою семью в городской обстановке, к которой Вы привыкли?
Глава 7. Калькуттская мошкара. 1911: Бизнес
Десять лет тому назад непредубежденному наблюдателю со свежим взглядом, приехавшему в Индию, очень скоро открывалась следующая проблема, стоявшая перед тамошним обществом: в стране одновременно функционировали два могучих социальных механизма. Одним из этих механизмов было колониальное британское правительство, действующее в соответствии с собственными представлениями об общественном благе. Колониальным правительством насаждалась система западного образования и западного образа мышления, которое успешно теснило старые верования и социальные традиции. Отлично отлаженная законодательная машина и мир в стране, поддерживаемый британскими пушками и штыками, в немалой степени способствовали раскрепощению умов. Люди все больше были склонны размышлять и критиковать. В отношении будущего Индии у британской администрации не было никакого определенного плана. Будущее представлялось как непрерывное совершенствование системы административного правления.
Важнейшим социальным механизмом было постепенное пробуждение национального самосознания. Национальное движение питалось западными идеями, насаждаемыми британской администрацией и армией самоотверженных христианскихмиссионеров, использующих эти идеи для решения собственных задач. Мало-помалу росло убеждение — и деятельность миссионеров сыграла в этом не последнюю роль — что народу нужно предоставить возможность выбирать свою судьбу.
Наш непредубежденный наблюдатель, конечно же, поражался, насколько функционирование одного из этих социальных механизмов мешает работе другого. Это несоответствие порождало испытываемое почти всеми чувство нестабильности. В 1908 году это противоречие на какое-то время вылилось в конфронтацию в Уайтхолле между лордом Минтоу, который был тогда вице-королем Индии, и лордом Морли, возможным претендентом на эту должность. Столкновение произошло внезапно, как гром среди ясного неба. В глазах большинства этот политический скандал в равной мере скомпрометировал как лорда Минтоу, так и его противника. Колониальная администрация насторожилась, а индийские политики пришли в ярость. В результате стали раздаваться голоса, ратующие за более прогрессивные методы управления; повсюду заговорили о «колониальном самоуправлении» — это был лозунг тех дней. Вдруг обнаружилось — к вящему удивлению — что ядро национального движения, требующего перемен, составляют люди (главным образом юристы), получившие образование в метрополии. Более того, неожиданно выясняется, что люди эти сформировали особый класс индийского общества.
Как во всяком националистическом движении, здесь существовало экстремистское крыло, предпочитающее прямые действия медленным конституционным изменениям. Со свойственной восточным людям склонностью к гиперболизации «новые индийцы» писали и во всеуслышанье говорили о британской тирании и о долге истинных патриотов восстать и погибнуть мученической смертью за свободу. Поэтические фантазии, рожденные в разгоряченных умах наиболее образованных индийцев, другими, более приземленными и практическими людьми, воспринимались как указания к действию. В любом обществе найдутся анархисты, тем более нашлись они в стране, значительная часть населения которой находилась на грани голодной смерти. Индийские экстремисты не замедлили войти в контакт с революционными ячейками в Европе и Соединенных Штатах, в результате чего, начиная с 1907 года, по стране прокатилась волна антиправительственных акций, включая восстания в провинциях и покушение на жизнь двух вице-королей и лейтенант-губернатора. Беспорядки ясно указывали на существование революционного подполья. Общественное мнение осудило действия экстремистов, однако по всему видно было, что анархистская зараза овладевает все новыми и новыми умами. И тут вспомнили о политическом скандале в Уайтхолле и забили тревогу. Тем более, что Индия к этому времени уже напоминала пробуждающийся вулкан. Вопрос теперь стоял так: можно ли каким-то образом согласовать действия двух вышеуказанных социальных механизмов, которые стремительно вели страну к катастрофе?
«Имперские доминионы и колонии» статья «Индия», написанная его превосходительством тайным советником лордом Местоном, действительным членом Королевского Совета, доктором права
«Коллинз», 1924 год
* * *
— Ну же! Еще, Карл! Еще! Ах! Ну давай же! Давай!! Поехал!
Карл приседает и подпрыгивает, кряхтит и стонет, мускулы его болят, но он заставляет свое тело преувеличенно отвечать на малейший стимул. Чернокожий подбадривает его, крича от восторга.