Завтрашний ветер. Незнакомка

Ракитина Ника Дмитриевна

— Моя берлога, — букинист отвел занавеску из радостно застучавших деревянных бусин. За аркой оказалась сводчатая клетушка с высокой кроватью, столом, сундуком, умывальником и, опять же, книгами, занимающими все свободные места и явно выживающими хозяина. Джобаши с Хулейей, громко чихая, кое-как раздвинули стопки, загромождающие проход.

— Устраивайтесь.

— Спасибо. Джобаши, у вас есть "Продвижение истины"?

Старый кот быстрым взглядом обменялся с Хулейей. Ящер чуть заметно кивнул.

— Мутсера… Пойду поищу.

Вздохнув, антиквар вытряхнул паука из круглой чашки, нацедил в нее воды, омочил язык.

— Так о чем желает знать

госпожа?

— О Шестом Доме и о поклоняющихся Нереварину.

Аргонианин поерзал, утверждаясь на хвосте:

— Ого! Ну, о первом… Шестом Доме я мало что знаю. Он воевал на стороне двемеров и проиграл войну. А вот культ Нереварина… У этой веры глубокие корни. Они уходят к появлению данмеров на Вварденфелле и войнам Первого Совета. Госпожа вообще что-либо об этом слышала?

Аррайда кивнула.

— Одержав победу у Красной Горы, Триединые обошлись по-свински с бывшими союзниками. Вытеснили их в самые глухие, жесткие, неплодородные уголки Вварденфелла. Фактически, в пустыню. Естественно, что пепельноземцы грезят о правлении Неревара, как о золотом веке Морроувинда. Племена тогда были едины, горожане не выпячивали свое превосходство… А залогом союза являлась произнесенная Нереваром на перстне «рота». Кстати, знаменитое кольцо так и звалось: "Один народ под Луной и Звездами". Хотя чаще его называют просто «Луна-и-Звезда».

Хулейя взял кисть Аррайды в шершавые, пахнущие корицей ладони. Повертел, разглядывая Кольцо Окружения так, будто видел на его месте другое. Холодным ветерком потянуло по позвоночнику. В стеганке и бахтере не сильно замерзнешь. Или она, Аррайда, чего-то боится?..

— Ходят слухи, что кольцо делал если и не сам Кагренак, лучший мастер двемер, то самые приближенные из его учеников. Жаль, что оно утрачено. Хотелось бы мне на него взглянуть.

Хулейя смешно завел под покатый лоб камушки-глаза. Разумеется, страстный антиквар и книжник, всяко внешне.

— Итак, Неревар умер, кольцо было утрачено, и все пошло наперекосяк. Между кочевниками и оседлыми словно кошка пробежала. Рыжая такая кошка, холеная, которой очень не хотелось стариться. Ну и…

Он чпокнул, сплющив щеки — с таким звуком пробка покидает бутылку.

— Впрочем, я не о том. Степняки ничего не могли противопоставить военной силе Великих Домов и утешились легендами. Существуют пророчества, пред-опре-деля-ющие его приход. Тьфу, чуть язык не сломал. Неревар вернется, свергнет ложных богов и сделает Вварденфелл свободным, — аргонианин покрутил рукой. — Вот, примерно так. Храм Альмсиви борется с этой «заразой». Подозреваю, недостаточно борется… Воплощенные летят, как бабочки на огонь. На какое-то время, было, стало тихо, а сейчас опять началось. Пепельноземцев с их ненавистью к оседлым данмерам и Храму не смущает даже то, что все прежние воплощенные оказались ложными. Наоборот, таких, недопечек, они полагают предтечами и лишь укрепляются в вере. Говорят, в отрогах Красной горы есть потаенная пещера, где эти предтечи ждут возвращения истинного Неревара.

Аррайда вывалилась из книжной лавки Джобаши с "Продвижением истины" под мышкой, ничего не видя перед собой. Голова немного кружилась. Чтобы обрести душевное равновесие, наемница завернула в часовню, такую же бедную, как и окружающие ее лавчонки уровня Каналов, похожую на Высокий Собор разве янтарными триолитами с канонической росписью да теплым запахом горящих свеч.

— Ваше преподобие… Как умер Неревар?

— Почему ты спрашиваешь, дитя?

— Ну, он покровительствует морякам

и воинам, а я…

— Понятно. Он разгромил северян и нечестивое племя двемер и в недрах Красной Горы сошелся в битве с шарматом, чудовищем, Дагот Уром и сразил его. А после скончался от ран. Но благочестивая супруга Неревара Альмалексия, воин-поэт Вивек и мастер-кудесник Сота Сил понесли дальше светоч его славы…

Какие несделанные дела оставил после себя владыка, какие неисполненные обязательства, что душа его не обрела покоя? И упорно пробивала себе дорогу из-за Луны и звезд, колотилась в чужие сердца, искала воплощения?..

Аррайде мучительно хотелось понять, как это происходит, когда чужой мятежный дух проникает в тебя, и собственная дорога уступает место предначертанию.

— О-ох! — сутулый данмер, с которым она столкнулась на выходе, морщась, тер ушибленное плечо.

— Извините…

— Ар-райда?

— Да… а…

— Я принес тебе послание. Ты не можешь отвергать своего господина, Дагот Ура. Шестой Дом восстал, и Дагот — его слава.

Словно время повернуло вспять, и над обессиленной девушкой склонилась убийца в хитиновых доспехах, с безумием, сверкающим в алых глазах.

Неизвестный уходил, а наемница стояла на месте, ошарашенная. Потом кинулась вдогонку, высматривая, как он лавирует в толпе, вжимая голову в согбенные плечи.

— Постойте!! Вы кто? Кто вас послал?!

— Проклятые чужеземцы… От-стань!..

На крики стал проталкиваться ординатор — сине-золотой гребень его шлема, покачиваясь, плыл над головами.

Попадаться с запрещенной книгой в руках не хотелось, и Аррайда бежала на уровень Каналов. Какое-то время простояла там, зачарованная шумом льющейся в каменные бассейны воды. Потом побрела по лабиринтам и зачиталась в уголке, никого и ничего вокруг не замечая. У ординаторов были поводы истреблять жрецов-отступников и их апокрифы, весомые поводы. По "Продвижению истины" выходило, постулат, что Альмсиви достигли божественной сущности путем самоотречения и упорного труда, был качественно сделанной ложью. А на деле Первый Совет воспользовался для этого "нечестивыми орудиями", созданными королевским механиком двемеров Кагренаком на стыке науки и колдовства. Вот так вот… Аррайда подняла голову и сильно протерла усталые глаза. Где-то ей уже попадалось это имя — «Кагренак». Скользящее прикосновение к брови Кольца Окружения напомнило — где. Мастера упоминал Хулейя, рассказывая про «Луну-и-Звезду». Приподняли авторы и завесу над тайной, отчего служители Альмсиви ненавидят и уничтожают верящих в Нереварина. А потому что лидерам этого культа известна опасная для власти Триединых и Храма правда об их воплощении. И Храм не желает, чтобы она выплыла на свет.

Наемница подняла от книги невидящий взгляд. Боковым зрением уловила, как дернулось пламя факела, воткнутого в железное гнездо слева от нее. Вскочила, роняя книгу и выхватывая меч…

* * *

Что это не Эбенгард с кузнецом, дающим, по слухам, неплохую цену за трофейное оружие, а форт Пелагиад, Аррайда поняла прежде всего по шуму, устроенному животными в загородках у серой крепостной стены. А вот стражнику, привычному к явлениям через портал, нипочем был и вызванный заклинанием перемещения хлопок воздуха, и поднятый грай. Он продолжал дрыхнуть, сидя на крыльце, опираясь на поставленное между колен копье. Лишь стук тяжелого кроваво-черного клинка, упавшего рядом с ним на выщербленные ступеньки, заставил на секунду приоткрыть мутные глаза.