Завтрашний ветер

Евтушенко Евгений Александрович

ляли без суда и следствия. Падре Никанор пытался

повлиять на военных своим судом вознесения, но один

из солдат стукнул его прикладом по голове. Либе-

ральные веяния исчезли, воцарился молчаливый

ужас».

Гарсиа Маркес показывает в своем романе все

нарастающее ощущение невозможности жить в усло-

виях экономического и духовного угнетения и в то же

время ставит важную проблему человечества — проб-

лему методов, при

помощи которых человечество мо-

жет изменить эти условия без жертв, становящихся

бессмысленными, когда один вид несвободы заменя-

ется другим.

А именно это и произошло, когда один из сыновей

Буэндиа — Аркадио — после очередной победы пов-

станцев был назначен комендантом Макондо.

«С самого начала своего правления Аркадио об-

наружил большую любовь к декретам... Он ввел обя-

зательную воинскую повинность с восемнадцати лет,

объявил, что животные, оказавшиеся на улице после

шести часов вечера, рассматриваются как обществен-

ное достояние... Заточил падре Никанора в его доме,

воспретив выходить под страхом расстрела, и позво-

лял служить мессы и бить в колокола только в тех

случаях, когда праздновали победу либералов... Арка-

дио продолжал сильнее и сильнее закручивать гайки

своей ненужной жестокости и наконец превратился в

самого бесчеловечного из правителей, которых видел

Макондо». «Теперь они почувствовали разницу, —

сказал как-то дон Аполинар Москоте. — Вот он —

их либеральный рай...» И справедливо поступила мать

Аркадио Урсула, когда, явившись на городскую пло-

щадь в момент очередного расстрела, она отстегала

просмоленной плетью своего зарвавшегося сына, что-

бы ему было неповадно убивать людей под прикры-

тием красивых фраз.

Маркес показывает необратимый процесс перерож-

дения руководителей повстанцев, если они позволяют

своим адъютантам отделять их от народа символиче-

ской меловой линией, если их борьба за свободу

постепенно превращается в борьбу за власть. Такие

руководители лишаются свободы сами, становясь уз-

пиками внутри обведенного мелом пространства. Таков

один из центральных героев романа, полковник Ауре-

лиано Буэндиа.

Полковник Аурелиано ужасался тому, что «при-

казы его исполнялись раньше, чем он успевал их

отдать, раньше даже, чем он успевал их задумать, и

всегда шли дальше тех границ, до которых он сам

осмелился бы их довести». Его пугали молодые люди,

которые верили в то, во что он давно

потерял веру

сам, и он «испытывал странное чувство — будто его

размножили, повторили, но одиночество становилось

от этого лишь более мучительным». Если когда-то его

отцу являлся по ночам единственный убитый им чело-

век — соперник в любви Пруденсио Агиляр, — то

полковнику Аурелиано Буэндиа по ночам являлись

сотни и тысячи убитых им или его солдатами, но все-

таки он продолжал по инерции убивать, принося но-

вые жертвы ненасытному молоху «пустой войны» и

уже понимая, что он сам — будущая жертва. Расстре-

ливая генерала Монкаду, полковник Аурелиано Буэн-

диа говорит ему, убеждая в этом и самого себя:

«Помни, кум... Тебя расстреливает революция...»

Но генерал Монкада отвечает: «Если так пойдет

и дальше, ты не только станешь самым деспотичным

и кровавым диктатором в истории нашей страны, но и

расстреляешь и мою куму Урсулу, чтобы усыпить

свою совесть».

Полковник Аурелиано Буэндиа все же находит

в себе мужество, чтобы признать свой моральный

крах.

«Как-то вечером он спросил полковника Херинель-

до Маркеса:

— Скажи мне, друг, за что ты сражаешься?

— За то, за что я и должен, дружище, — ответил

Херинельдо Маркес, — за великую партию либералов.

— Счастливый ты, что знаешь. А я вот теперь

разобрался, что сражался из-за своей гордыни...»

Полковник Аурелиано Буэндиа капитулирует. Он

возвращается в ювелирную мастерскую и начинает

делать для продажи золотых рыбок. Ему пришлось

развязать тридцать две войны, уцелеть после четыр-

надцати покушений на его жизнь, семидесяти трех

засад, расстрела, чашки кофе со стрихнином, порция

которого могла бы свалить лошадь, вываляться, как

свинье, в навозе славы — и все для того, чтобы он

смог открыть с опозданием на сорок лет преимущества

простой жизни.

Но так называемая «простая жизнь» не спасение.

Выйдя из порочного круга «пустой войны», полковник

попадает в другой порочный круг другой «пустой

войны» — он превращает монеты в золотых рыбок и

снова превращает их в монеты. И только иногда пол-

ковник позволяет себе написать презрительное письмо

правительству консерваторов или прорычать: «Это

правление убожеств. Мы столько воевали, и все ради

того, чтобы нам не перекрасили дома в голубой цвет».