ЗАЯЧЬИ УШИ
Шрифт:
— Ничего. — И сам щелкнул рычажком…
Закончил речь знакомый уже оратор, возмущавшийся вынужденными дальними рейсами и экипировкой огородных стражей. Затем без малейшей паузы начала рассказ женщина — о мрачных бракоделах из фотоателье и обувного салона. Потом какой- то мужчина гневно клеймил работников часовой мастерской за бесквитанционную работу. А в заключение — язвительный монолог о веселых халтурщиках из парикмахерской и «глухонемом» бюро добрых услуг.
— К сожалению, все это давно знакомые, не раз слышанные мелодии. Но поясни, Макар Дементьевич,
— И начальник управления, и вы, Федор Яковлевич, и в райкоме указывали, что я очень нервно воспринимаю критику — перебиваю и бросаю грубые реплики. Для того, чтобы исправиться, попросил одного приятеля записывать на пленку замечания обслуживаемых граждан и подготовить, так сказать, неразрывный монтаж… Позвольте доложить, второй месяц закаляюсь, тренируюсь. И вот уверенно докладываю: за все истекшее время ни разу не выключил, то есть не оборвал выступающих. Принципиально и терпеливо, сцепив зубы, воспринимал все до вздохов и кашля.
— Ну, а как вы практически реагируете на критику — устраняете недостатки, поправляете дело?
Это, Федор Яковлевич, позвольте доложить, второй, так сказать, этап тренировки…
НЕ СПЕШИ, ВНУК!
Через несколько месяцев кончаю десятилетку. А тревожные вопросы уже сейчас не дают покоя: «В какой вуз пойти? И главное — попаду ли?»
Но вот вчера прямо-таки непостижимо повезло: когда купил в киоске билет на хоккей, случайно увидел витрину Горсправки. Точнее, обратил внимание на нестандартные по внешнему виду разноцветные объявления: одно напоминало афишу популярного эстрадного ансамбля, другие — журнальную фоторепродукцию, третьи — зазывную рекламу морской рыбы, а четвертые — и вовсе мемориальную доску из черного мрамора.
Стал читать. И, о радость, которая, по мнению моей бабушки, всегда приходит без предупреждения и расписания!
Вытащил из кармана завалявшийся листок из тетради и начал лихорадочно переписывать: «Подготовка только в экономические вузы по математике и физике…»; «История. Подготовка к вступительным экзаменам в педагогический…»; «Опытный педагог ведет занятия по математике со школьниками, а также заблаговременно готовит к экзаменам…»
А это, видимо, не мне адресовано, но все же переписал: «В медицинские вузы. Медалистам — курс по биологии. Занятия ведет преподаватель по специальной программе».
Ну, а далее — снова для меня. «Химия. Преподаватель — кандидат наук подготовит к поступлению в вузы. Специально разработанная программа. Методы решения конкретных задач. Техника ответа на устные вопросы».
Годится! Но рядом — три просто замечательные, с точным адресом обещания:
«Физика. Подготовка в технические вузы. Опытные преподаватели» (здесь уже коллективная гарантия!). «Подготовка в университет. Физика. Математика. Разбор вариантов, предлагавшихся в прошлые годы в вузы с повышенными требованиями».
Эти вселяющие железную уверенность оповещения записал уже на обратной стороне билета: на листке места не хватило.
Сверил еще раз телефоны, разглядел треугольный штамп на каждом объявлении — «Горсправка».
Что ж, не какая-нибудь там кустарщина или подделка — все по форме заверено и узаконено.
Тихонько напевая вздымающий дух марш хоккеистов, не раз выручавший меня в последнее время, пошел домой. В квартире— одна бабушка: родители — на курорте… Бабушка у меня не совсем старая, к тому же сообразительная и веселая.
Сначала рассказал, а потом прочитал внятно, четко, как бывалый диктор, все до одного списанные объявления. В заключение сообщил:
— Вечером начну звонить репетиторам и договариваться, — и торжествующе запел.
Выслушала бабушка и ни разу не перебила. Подумала, сощурила глаза и негромко сказала:
Не спеши, внук! Того и гляди появятся другие объявления. Тогда можно будет сразу подготовиться — в кандидаты, доктора или даже в академики. Зачем же терять время — лучше сразу через несколько ступенек перепрыгнуть!
ЧЕМОДАН БЕЗ КРЫШКИ
Директора завода Путинцева хвалили взахлеб. Его отмечали в докладах и речах, радио- и телепередачах, статьях и корреспонденциях. Его регулярно ставили в пример на выставках и смотрах.
И было за что: ежегодно, а то и ежеквартально завод под руководством Путинцева осваивал из отходов производства все новые товары культурно-бытового обихода: чемоданы и тумбочки, игрушки и замки, подстаканники и запонки.
Авторитетные комиссии и посетители выставок высоко аттестовали эти изделия, охотно заключали договоры. В магазинах ждали новинок.
Но проходил месяц-другой, быстро исчезали с прилавков первые партии этих товаров. И больше их не видели. Точнее, видели, но только в заводской комнате образцов.
В местных плановых и торговых ведомствах высказали предположение, что руководители предприятия самостийно с кем-то завязали торговые отношения, что ходовую продукцию переправляют за пределы области.
— Не думаю, — заметил старейший товаровед. — Попробую разобраться…
Вскоре собрали коллегию управления торговли. Пригласили и директора.
— Как и следовало ожидать, — поведал товаровед, — технология оказалась наипростейшей. Я бы даже сказал, примитивной, как средства передвижения до паровоза…
Отходов на заводе невпроворот. Ребята в КБ товаров народного потребления смышленые, хваткие. Понадобится — они серийное производство говорящих чертенят наладят. Короче: на заводе создают все новые отменные образцы, а товарищ Путинцев тут же дает команду изготовить пробные партии. Рассылает их во все концы города. Дает интервью газетчикам, фотокорреспондентов подключает… Шумиха организована. Слава обеспечена. Можно, стало быть, браться за новые товары. Для того, чтобы все время быть в рядах запевал, передовых. На поверку же оказывается, что это просто-напросто чемодан без крышки или стакан без донышка. Вот и получается: товары освоили, одобрили, а в продаже нет.