Зажги меня
Шрифт:
— Те убийства в Париже — это было просто совпадение… — начала было я, но Мониш не дал мне закончить:
— Я читал отчет, составленный целительницей Амели Мерлен, и знаком с деталями. Но ты должна меня понять, Эшлинг. Члены комитета требуют твоей крови. Они считают, что ты обладаешь неконтролируемым могуществом, которое с твоего ведома или без него было использовано для умерщвления Стражей. Они хотят чтобы я заключил тебя в тюрьму и… — Взгляд его секунду задержался на Паоло, затем вернулся ко мне. Когда я представила себе то, что
— Но Мониш, я не детектив! Я понятия не имею как ищут убийц! Ну, допустим, согласна, я не вполне контролирую свою силу, но она совсем невелика и убить с ее помощью никого нельзя. Я даже не знаю, как наслать на человека болезнь, а не то что убить, нарочно или нечаянно. Я просто хочу стать Стражем, и больше ничего.
— Ты также являешься супругой виверна, — указал Мониш, и Паоло кивнул.
— Ну да, но…
— Во время ланча, в котором ты участвовала, открылся портал, и в мир смертных вырвался демон.
— Драконы…
— От нас не ускользнул тот факт, что смертные мужчины, извини меня за нескромность, демонстрируют излишне сильное влечение к тебе.
— Это из-за амулета, — быстро перебила я его, вытаскивая злополучный предмет из-под блузки и показывая им. — Я должна была сегодня доставить его владельцу, но мой демон заболел, и мне пришлось везти его к ветеринару.
— Тот факт, что ты являешься повелительницей демонов, также тревожит комитет, — негромко заметил Мониш.
Я вжалась в кресло:
— У меня только один демон. Я никак не пойму, почему, вызвав одного маленького, незначительного демона, ты автоматически становишься князем ада.
— Не у всякого хватит могущества на то, чтобы контролировать даже маленького, незначительного демона.
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Оправдываться было бесполезно. Проклятый комитет, которому я только что согласилась подчиняться, подстроил мне ловушку и явно не собирался выпускать меня отсюда живой.
— Ты знаешь, во всем этом есть один плюс, — заметил Мониш, великодушно не злорадствуя по поводу моего отчаяния.
Я подняла на него взгляд; у меня болело сердце, болела душа, все тело; вся жизнь моя летела к чертям.
— Не вижу никаких плюсов.
— И тем не менее они есть, — возразил он и в первый раз за вечер улыбнулся. — Ты нашла убийцу очень влиятельного члена парижского l’au-dela.Для тебя, разумеется, не составит труда с помощью своих способностей найти убийцу двух простых Стражей.
Глава семнадцатая
К счастью, наш разговор с Монишем на этой абсурдной фразе не закончился. Напротив; почувствовав, что он эмоционально подавил меня и добился покорности, он поделился со мной информацией, которую удалось собрать Миру иному.
Информации было немного — только сведения о двух женщинах и то, что тела были обнаружены в постелях горничными, которые, открыв дверь своими ключами, пришли убрать номера. На телах не было обнаружено ни травм, ни ран, ни других повреждений, указывающих на причину смерти.
Однако более подробное обследование показало, что между двумя жертвами было кое-что общее: незадолго до смерти и та и другая вступали в половой контакт.
— Итак… обе они были привлекательными и, если верить вашим досье, незамужними женщинами. Меня не удивляет то, что они решили немного покувыркаться в постели, — сказала я, листая папки, переданные мне Монишем. Большая часть материалов была написана на французском языке, которого я не знала, но он перевел для меня фрагменты, имевшие, по его мнению, отношение к делу. Я постаралась не смотреть на фотографии, сделанные во время вскрытий, которые Монишу каким-то образом удалось раздобыть.
Мониш выглядел слегка смущенным.
— Когда я сказал, что между двумя женщинами существует нечто общее, я не имел в виду то, что у них были сексуальные отношения с мужчинами. На основании одного этого факта их нельзя объединять. — Он отвел взгляд. — Я подозреваю, что многие участники конференции проводят ночи подобным образом.
Я приняла невинный вид:
— Мм…
В глазах его блеснул огонек, затем он продолжал:
— Сексуальные, так сказать, склонности умерших были в некотором роде аналогичны.
— Склонности? — повторила я и, наморщив лоб, попыталась сообразить, что он имеет в виду. — Ты хочешь сказать, что там были какие-то извращения? Садомазохизм? Они были связаны?
На лице Паоло появился легкий румянец. Я с изумлением взглянула на него, немало заинтригованная тем, что человек, твердо решивший довести меня до белого каления, краснеет при упоминании о слегка экстремальном сексе.
— Нет. Мне показались любопытными не их сексуальные предпочтения.
Я пару раз хлопнула ресницами, ожидая продолжения.
— Дело в количестве.
— В количестве?
Смуглый цвет кожи Мониша не позволил мне разглядеть, покраснел он или нет, но взгляд его был прикован к бумагам.
— По-видимому, каждая женщина участвовала в нескольких половых актах вечером и утром накануне смерти. На основании данных патологоанатома можно заключить, что в каждом случае их было по меньшей мере двенадцать.
— Двенадцать раз? — завопила я, буквально выпучив глаза. — Ты шутишь, так ведь? Двенадцать раз? Это невозможно! То есть, я хочу сказать, два раза — это хорошо, после трех раз все болит, но двенадцать — определенно невозможно! Даже если бы они этого хотели, где найдешь такого человека, который может… ну, ты понимаешь… двенадцать раз? Погоди — ты сказал, данные; они занимались сексом с мужчинами?