Зажги меня
Шрифт:
Под внимательным взглядом Норы и довольным — Марвабель «полицейские» проводили меня в небольшую комнату для совещаний, располагавшуюся неподалеку от конференц-зала. Я ожидала от Паоло какого-то замечания относительно моей недавней угрозы с ним разобраться, но он ничего не сказал. Он вообще не произнес ни слова и только кивал, когда Мониш объяснял что-то. Честно говоря, я была даже разочарована. Я рассчитывала хотя бы на какое-нибудь предсказание вроде «Ты попадешь в ужасную, ужасную передрягу».
Хотя мне не нужны были предсказания — я и так понимала это.
—
— Наказание? — хрипло повторила я и откашлялась. — Какое еще наказание? И за что меня наказывать? Я ничего плохого не сделала. Я не имею никакого отношения к смерти Стражей…
Мониш, подняв руку, остановил меня:
— Я не сказал, что ты будешь наказана. Я сказал лишь, что, если наблюдатели и комитет сочтут наказание необходимым, ты согласишься с их решением.
Я сделала глубокий вдох:
— А что будет, если я откажусь признать полномочия комитета или ваши?
Мониш положил руки на стол. Паоло сидел со скучающим видом.
— В таком случае тебя исключат из l’au-dela.Тебе будет запрещено общаться с членами общества и называть себя Стражем.
— Ага. — Я прикусила губу, обдумывая его слова, разумеется, должны существовать неофициальные Стражи. Члены Мира иного сразу поняли, кто я такая, когда я даже не подозревала о его существовании. Возможно, если бы я продолжала жить своей жизнью, меня оставили бы в покое…
— Изгнание из l’au-dela —это серьезно, Эшлинг. Это значит, что для тебя будет полностью закрыт доступ в общество. Ты не сможешь пройти обучение, не получишь, ни помощи, ни пристанища. Я советую тебе как следует подумать, прежде чем принимать подобное решение. — Лицо Мониша было бесстрастно, но я уловила в его мягком, певучем голосе некий намек.
Похоже, что выбора не оставалось. Либо я признаю власть Мира иного и соглашусь играть по их правилам, либо мне не разрешат играть вообще. Я, конечно, могла сказать «нет», уйти и остаться просто супругой Дрейка, но подобная перспектива меня не устраивала. Я хотела быть Стражем, я хотела, чтобы меня ценили за мои способности, умения, уважали меня за личные достоинства, а не за то, что мои хромосомы хорошо сочетались с хромосомами Дрейка.
Я сглотнула ком в горле, загнала подальше беспокойство и нараставший страх и кивнула:
— Ну хорошо. Я согласна вам подчиниться.
Мониш откинулся на спинку мягкого кожаного кресла, на его губах промелькнула тень улыбки, затем он снова стал серьезен:
— Прекрасно. А теперь, пожалуйста, объясни, о чем вы разговаривали во время ваших встреч и почему ты выбрала именно этих Стражей в качестве потенциальных наставниц.
Следующие двадцать минут я повторяла то, что уже рассказывала будапештской полиции: как я оказалась на конференции (хотя полицейские понятия не имели о ее истинных целях и считали нас группой более или менее безобидных чудаков), зачем искала наставит и почему решила обратиться к Моа и Теодоре. Ког я закончила свой рассказ, Паоло принес нам кофе; у меня пересохло в горле, но я чувствовала себя спокойно и уверенно. Пока со мной не случилось ничего хуже того допроса, что проводили в полиции. Но эти иллюзии быстро развеялись.
— Очень хорошо. То, что ты сообщила, совпадает с рассказом в полиции, — сказал Мониш, когда я отпила глоток кофе, поставленный передо мной Паоло. Я поблагодарила его, но он ничего не ответил, лишь снова сел рядом с Монишем, взял ручку и принялся делать какие-то заметки. — А теперь перейдем к цели нашей встречи.
— К цели? — удивленно переспросила я. — А я считала, что цель — это выяснить, как я познакомилась со Стражами. Вы же не думаете, что они погибли из-за меня! Полицейский инспектор сказал, что, по предварительным данным, обе женщины скончались во сне.
Мониш наклонил голову:
— Да, это так, но мы в l’au-delaлучше, чем полиция смертных, умеем расследовать подозрительные смерти. Да, оба Стража умерли во сне, но мы считаем, что это было убийство.
Я изумленно уставилась на него, подозревая, что он шутит. Но он, разумеется, не шутил. Лицо его было абсолютно серьезным.
— Убийство? Ты уверен? Но как их убили? И кто?
— Вот именно об этом мы и хотим с тобой поговорить. — Мониш отложил ручку. — Комитет l’au-delaполучил сведения о том, что недавно тебя подозревали в двух убийствах, совершенных в Париже.
Меня охватило ужасное, тошнотворное чувство дежавю. Но ведь такое не повторяется, правда?
— По этой причине, а также потому, что ты была связана с убитыми Стражами, комитет относится к тебе с сильным недоверием. Я не думаю, что ты убила этих Стражей…
Я осела в кресле, превратившись в безвольный куль.
— …Но я считаю, что эти смерти как-то связаны с тобой, даже если ты сама не понимаешь природу этой связи.
— Но… но…
Ужасное чувство усиливалось. Это происходит со мной снова! Проклятье, это невозможно! Я этого не допущу!
— Комитет порекомендовал мне, как поступить, правда, мне не хотелось бы этого делать.
В его голосе прозвучало отвращение, и я, прекратив себя жалеть, постаралась вникнуть в смысл его слов.
— И что же тебе рекомендовали? — спросила я, в страхе ожидая ответа.
Мониш обменялся взглядами с Паоло. Многозначительными взглядами.
— Это не имеет отношения к делу. Тебе достаточно просто знать, что это весьма… неприятно.
О, превосходно. Он имеет в виду какую-то сверхъестественную пытку. Руководители Мира иного собираются меня пытать из-за того, что произошло в Париже.