Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
Распахнутые ныне ворота имели настолько небольшой размер, что там с трудом разминулись бы две телеги. Крепостная стена в верхней части смыкалась с естественным скальным сводом и оставляла лишь узкую щель, используемую как бойницу. Демоны не оставили и шанса крылатым существам напасть на заставу сверху или ввалиться в ворота толпой.
Подъемный мост пребывал в плачевном состоянии, и через него не перебрался бы ни конный, ни пеший. Рядом драконы соорудили новый – легкий, по типу «веревка-узел-дощечка», по которому, на мой взгляд, осмелился бы пройти лишь отчаянный человек. Благо, что ров внизу не был заполнен расплавленной лавой – ее окаменевшие наросты теперь разрушались горными ветрами.
Мы оказались теми отчаянными смельчаками, что надеялись лишь на звезды, чтобы рассмотреть ненадежные плашки моста под ногами. Плюс ко всем трудностям, веревочную конструкцию раскачивал холодный ветер.
– Может, залезешь ко мне на спину? – предложил Дайкори, видя с какой опаской я щупаю ногой первую дощечку.
– Кстати, у него есть амулет «Не было печали» или как-то так, – кивнула я на остановившегося за мной недоэльфа. – Он бы мне здорово помог остаться в живых.
– Откуда знаешь?
Я прямо видела, как удивление вспыхнуло в глазах Эливентора. Эх, значит, все же не помнит наш качественный поцелуй, иначе сейчас, не раздумывая, протянул бы мне знакомый амулет.
– Я пользовалась им в подземелье. Интересно, а где твой прекрасный меч?
– Я оставил его. Он слишком громоздкий. И как я понял, в Демоновой пади нет страшнее зверя…
– Чем я?
– Чем предательство. А его заговоренным клинком не убьешь.
Мне в руку все-таки сунули ценный эльфийский амулет, и я козочкой преодолела раскачивающийся мост.
До Храма от ворот было рукой подать. Он располагался на площади, бывшей некогда базарной, а сейчас кроме развалин лавок, да чахлых кустов, неизвестно как выживших в круглых вазонах, ничего не говорило о том, что здесь когда-то кипела жизнь. Сквозняк гонял по площади обрывки бумаги и прошлогоднюю листву.
– Вон та махина и есть Храм. В нем сейчас более людно, чем утром, – произнес Эливентор, выглядывая из-за полуразрушенной стены. Мы приросли к ней, осматривая освещенное кострами здание.
Купол Храма держался на трех массивных стенах, а потому мы могли лицезреть внутреннюю часть ритуального помещения, у входа в которое столпились фигуры в черных одеяниях. Ветер донес неясное песнопение.
Приподнявшись на цыпочки и получив удар по попе от Дайкори и укоризненный взгляд от Эливентора за нарушение конспирации, я заметила, что у алтаря, напоминающего по форме круг жернова с дырой посередине, раскачивались словно в трансе еще трое, правда не в черных, а в белых балахонах.
– Мне непонятно, что там происходит, – прошептала я. – Надо подойти ближе.
Дайко беззвучно свистнул. Я почувствовала, что это свист лишь по дуновению у уха. В развалинах справа от нас неожиданно зашевелилось нечто серое, и я зажала ладонями рот, чтобы не закричать от страха. Дайко успокаивающе похлопал меня по спине.
Когда это нечто приблизилось, я выдохнула с облегчением:
– Собачка!
– Не собачка, а пес. Ищейка, – Дайкори почесал псину между ушами. Та сдержанно помахала хвостом. – Докладывай, что здесь происходит?
Пес перевел взгляд на меня, и я поняла, что пустынник собирается обернуться, но присутствие женщины его смущает. Дайкори вздохнул, и стянул с себя рубашку Ферстафа. Я отвернулась и прислушалась к возне за спиной, не собираясь пропустить момент, когда разведчик заговорит. По размеру собаки я ожидала увидеть молоденького нейвера, но пес меня поразил, обернувшись в крепкого такого мужичка.
– Ведьмы уже часа три как поют. Остальные ждут кого-то по имени Жажда, – донес разведчик, прикрыв срамное место рубашкой.
Ведьмы? Я так и знала, что без них не обойдется. Вот зачем драконам нужна была Ленка Корз! Не вышло с ней, выкрали Пуха. Сейчас Эливентор собственными глазами убедится, что не я виновата в похищении заклятой подруги.
– Жажда здесь, – я заправила локон за ухо. – Можно начинать.
Эливентор сокрушенно покачал головой.
– Вам действительно лучше подойти ближе. Отсюда этой самке не расслышать, что говорят. У людей не такой острый слух.
– А у самок демонов? – я с вызовом зыркнула на пса, и тот поменялся в лице. Ну, то есть, вновь превратился в собаку. Дайко лишь подобрал рубашку и напялил на себя. И как он не мерзнет?
***
Я не обладала звериной грацией пса, что показывал нам дорогу, а потому все время норовила провалиться в яму или споткнуться о подвернувшийся камень. Но и здесь Дайкори был рядом и страховал. Поневоле задумаешься, а в того ли я влюбилась?
Эливентор пробирался бесшумно, я даже порой не знала, с какой стороны очередной преграды он появится. На меня не смотрел, был сосредоточен и угрюм. Лишь когда мы добрались до места, и я выпустила руку помощи Дайкори, Эли едва слышно прошептал:
– Еще не наигралась?
Он, что, думает, что я флиртую с нейвером?!
Я поджала губы и встала по правую руку от Дайкори – подальше от злого муфа. Мы извне подобрались по нагромождению из кирпичей к той стене Храма, что не подверглась разрушению, и застыли у окна, находящегося почти под потолком. Через щель, зияющую осколками стекла, я с неверием наблюдала за женщинами, что, сидя на коленях, качались в глубоком трансе. Их глаза были закрыты, а сцепленные руки стянуты красными лентами, так напоминающими мой ошейник. Своеобразная новогодняя гирлянда, где все снегурки держатся за руки. И я знала каждую из них. Тетю Катю, Евгению Павловну и сидящую между ними Анастасию Обухову. Пух, чьи рыжие волосы задевали землю, когда она резко наклонялась то вперед, то назад, была смертельно бледна.