Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
И я потянула его, чтобы наклонился, чтобы достать до губ и подарить еще один поцелуй в череде многих, что нас ждут. Мое сердце разрывалось от счастья.
– А куда все подевались-то? Где любимый папочка миффи Шило, где король Эзурб?
В этот момент я ненавидела Дайко. Так бесцеремонно прервать «лобызания»!
Обойдя друга, рассмотрев неизвестно откуда взявшиеся крылья, пустынник кинул мне язвительное:
– Ты бы ему сумочку с запасными штанами дала. Через плечо.
Многострадальная рубашка Ферстафа вновь превратилась во временное прикрытие чужого срама:
– Надо залезть под купол, вдруг Повел жив? – я в ожидании ответа посмотрела на одного, на другого.
Как я поняла, сейчас Эливентор не собирался делиться тем, что произошло в центре Ока бури. Мой принц многозначительно посмотрел на Дайкори, и тот кивнул, поняв, что разговор откладывается. Но у меня всегда есть возможность подслушать или допросить с пристрастием одного из них, правда же? Поэтому я позволила мальчикам сохранить секрет и направила их мысли на не менее важное дело. Но реакции не дождалась: мои планы отодвинули в сторону неожиданно послышавшиеся вскрики и топот множества ног. Эхо разносило гомон по всему подземелью, и невозможно было предугадать, с какой стороны приближается угроза. Мы невольно заняли круговую оборону. Спина к спине.
– А я могу временно воспользоваться Жаждой? – Дайкори повернул голову к Эливентору.
– Да, если хочешь остаться без рук, – голос Эли был ровен.
– Ага, – выдохнула я, подразумевая, что говорят о моей агрессивной настроенности, – я такая. Еще и рожу расцарапаю.
Мужчины рассмеялись.
– Я понял, друг, – ответил Дайко. – Обойдусь как-нибудь сам. Песчаная смерть мне в помощь.
В его руке появился новый амулет.
– Откуда ты их достаешь? – изумилась я. – На тебе даже штаны чужие.
– У каждого нейвера свой секрет, – выдал он, не отрывая взгляда от входа во внутренние пещеры. Шум все яснее доносился оттуда.
– Амулеты нанизывает на себя вирху, – шепотом поделился секретом Эливентор. – И делает их такими же невидимыми.
Пустынник только крякнул от досады.
Когда показались первые воины, вооруженные тесаками и пиками, Дайкори опустил руку со смерть несущим амулетом.
– Это же Висэль Де-Рзкий, – разочарованно произнес он. – Его лысину я узнаю с закрытыми глазами.
У меня сжалось сердце, и я отступила за спину Эливентора. Сразу две причины заставили меня стушеваться. Первая – Василий был уверен, что мировое зло представляет здесь никто иной, как я, и как бы мне ненароком не отхватить по сусалам. Ну и вторая причина: я никак не хотела быть вестником плохих известий: Пух погребена где-то под куполом, и она и есть тот самый предатель, что свалил свое преступление на безвинного.
Разгоряченные воины окружили нас. Если я скажу, что их взгляды, обращенные на меня, были полны ненависти, то считайте, что ничего не сказала. Тут клокотала злоба, замешанная на жажде мщения. Руки с оружием подрагивали, зубы скалились, гневное дыхание раздувало ноздри, и обладай кто-нибудь из них хоть толикой магии драконов, я бы уже осыпалась пеплом.
– Где моя Настя, стерва? – выступил вперед Василий. Ну, слава богу, что не шлюха. В этот раз распространенное ругательство обошло меня стороной. Но и стерва не казалось справедливым.
– Ты неправ, друг, – подбородок полуобнаженного Эливентора смотрел вверх. Его рука удерживала меня так, будто я собралась ринуться в бой. Никуда я не собралась. Мне бы выдержать испепеляющий взгляд и позорно не разреветься от обиды. – Осторожнее с обвинениями.
– Я все могу объяснить, – принц Дайкори, подняв руки вверх, чтобы показать свой мирный настрой, двинулся к Василию.
Ох, напрасно он начал с этих слов. Они, как правило, к хорошему не приводят. Вот и у Василия налилось кровью лицо. Но нейвер был отчаянно смел, поэтому просто сгреб разъяренного мужчину в объятия и что-то горячо зашептал в ухо. Король Висэль сначала порывался освободиться от пут, но потом притих и в конце даже как-то обмяк.
Я напряженно вслушивалась, но различала лишь обрывки фраз: «ведьма, а не человек», «заслали драконы», «отправила в зазеркалье», «лишила возможности вернуться», «настоящее преступление», «кара – смерть». В общем целый набор обличительных слов, что вышибли из несчастного Василия дух.
Освобожденный от крепких объятий Дайкори, Висэль пошатнулся и непонимающе уставился на топор с потухшими рунами. Выпустил его из рук так, будто держал ядовитую змею.
– Она слабая женщина, друг. Ее надо понять и простить.
– Где она? – выдавил из себя Висэль. Его люди, поняв, что не все так просто, перестали прожигать меня взглядами. Они сосредоточились на своем командире, что сейчас выглядел сломленным человеком.
– Я обещаю исправить ее ошибку. Завтра же отправлю вас по домам, – слова Дайкори восприняли с волнением. В глазах повстанцев загорелась надежда. – Помогите только разобрать завалы. Анастасия где-то под ними.
Завалы разбирали споро. На помощь пришли псы, с которыми после оборота пришлось поделиться одеждой. Если бы не я, никто бы не стеснялся, но Эливентор строго следил за соблюдением приличий, оберегая мое целомудрие.
Работа прервалась лишь однажды, когда из пещер вновь донесся шум. На этот раз подоспели отряды эльфов.
«Субботник имени Ильича» радовал глаз. Но ровно до тех пор, пока не откопали ведьм. Я плакала над телами несчастных тети Кати и Евгении Павловны. Им не повезло. Как бы подруги бабушки ни поступили, все-таки они были родными, и горе тяжелым камнем легло на мои плечи.
Пуха откопал Дайкори.
– Жива! – радостно крикнул он, смахивая с ее лица седую пыль. Настя хлопала ресницами, а по ее грязной щеке прокладывала дорожку слеза.
– Я не хотела, – произнесла она, встретившись взглядом с Висэлем. – Меня заставили.
– Потом поговорим, – буркнула он и поспешил на помощь тем, кто сдвигал с места крупный кусок купола. Настя так и осталась сидеть, прислоненная к каменной глыбе. Один из псов принес ей плошку с водой, но Пух брезгливо отказалась.
– Не пристало мне пить из чего попало, – она вернулась к роли «подземной королевы», ставшей жертвой чужих козней, не понимая, что Василий уже слишком много знает.