Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
– Они вновь собрали триаду! – выдохнула я.
– Вот почему они потребовали мою ведьму, – прошептал Дайкори.
– Смотри, Эли, рыжая и есть Пух. И она прячется не в моей спальне, а сидит у алтаря! И двух других ведьм не я притащила в ваш мир.
Эливентор даже не посмотрел на меня во время мстительного выпада, лишь щелочка прищуренных глаз сделалась еще уже.
– Но ни у одной из них не осталось магии! Шило, я правильно понимаю? – Дайко схватил меня за капюшон, так как мои сапожки не были предназначены для скалолазания и скользили по разбитым изразцам. Я рисковала сорваться вниз. – Старухи израсходовали ее на закрытие лорда Востри в зазеркалье, а Пух виновата в вашем заточении.
– Я думаю, раз Пуха допустили, у нее сохранилась магия. Не она же толкала меня. А за битье зеркал, наверное, ответил топор Василия. Я видела, как погасли его магические руны.
– Две знают ритуал, третья владеет магией. Для триады ведьм вполне достаточно, - Эливентор больше нашего разбирался в обрядах королевства Вулканов. Я же видела, как легко он читает текст, написанный на демоническом языке. – Им не зря связали между собой руки.
– Ага, последовательное соединение, как в электрической цепи. Только, насколько я помню, если одна лампочка не работает, то, считай, вся цепь бесполезна. Что? Почему вы так на меня смотрите? – я встретилась с изумленными взглядами своих сотоварищей. – Физика, пятый класс.
– В магии все по-другому, – улыбнулся мне пустынник.
– Сообщающиеся сосуды, первый курс, учебник «Заимствование магии», – бросил Эливентор и опять вернулся к созерцанию танца ведьм.
Раздалось дружное «Ах!», и народ в балахонах отшатнулся, когда из сердца алтаря вдруг вырвался столб черного дыма, который устремился к круглой дыре в центре купола, а уже оттуда расползся по каменному своду пещеры. Ведьмы же, будто ничего не произошло, продолжили петь надтреснутыми голосами.
– Богиня здесь! – выкрикнул кто-то.
– Но Ферстафа все еще нет, – заволновались сзади.
– Начнем без него, – вперед выступил король. Он отличался мантией кровавого цвета. За ним горой возвышался суровый Сим Симыч. – Тьма ждать не будет.
Двое прислужников семенящими шагами кинулись к алтарю. Их ноша, покрытая черной тканью, была тяжела. Установив нечто овальное, в рост человека, с другой стороны алтаря, но как раз напротив ведьм, сдернули покрывало. Открылось зеркало, весьма похожее на то, в которое я смотрелась в «спальне» Пуха. Я узнала его по выломанной части рамы, где мог размещаться герб, изображение короны или еще какая-нибудь фигура. Я рассматривала похожие украшения в зеркальном зале перед самым его разгромом.
Зеркало ярко блеснуло, ловя свет сотен факелов. Король подошел к ведьмам, встал за Пухом и освободил из черной ткани еще одно небольшое зеркало.
– Это тот самый осколок, что баб Нюра прятала на антресолях! – прошептала я, уже догадываясь, что должно произойти дальше.
– Они хотят вытащить твоего отца? – впервые за вечер Дайко был серьезен.
Между тем к королю подошел Сим Симыч. В его руках звякнул металлическими шипами самый настоящий ошейник.
– Неужели они хотят надеть его на лорда Эндраде? – испугалась нейвер за драконов. – На что они надеются?
– «Безумству храбрых поем мы песню», – произнесла я, зная, о чем говорю. С папой просто так не сладить.
– Король Эзурб на самом деле сошел с ума, или у него есть веский аргумент, который заставит герцога сдаться, – Эливентор не отрывал взгляда от алтаря, где дым все больше и больше сгущался, а ведьмы голосили все громче и громче, причем пели в основном старухи, Пух подхватывала лишь повторяющиеся фразы. Сразу было видно, что текст ей незнаком.
– Мне кажется, веским аргументом должна была стать я…
– А стал Повел, – пустынник показал пальцем куда-то вниз. Я чуть ли не на половину высунулась из окна, не замечая впивающихся в одежду осколков.
Там на коленях стоял мой брат. Его руки были связаны за спиной.
– Зачем они его раздели? – вырвалось у меня. Повел выглядел сломленным. Я увидела на его лице, плечах и спине свежие кровоподтеки.
Горячая слеза, не повинуясь моей воле, капнула вниз.
Брат нахмурился, распрямился и посмотрел вверх. Дайко едва успел втянуть меня назад.
– Дура, ты всех нас выдашь!
– Пустите! – горячо зашептала я. – Брат всего лишь демон, а я Жажда. Я должна быть на его месте. Я ничего не боюсь, я справлюсь.
– Брат? – Эли повернул голову.
– Повел, как и отец, Пожиратель, – пытался урезонить меня Дайкори. – Он за милую душу слопает любой выброс магии. Повелу ничего не грозит.
– Но отец не сдастся из-за него! Они никогда не были близки! А я та, которая может лорда Эндраде остановить!
Я порывалась бежать, совсем не думая, что скажу или сделаю, но в меня вцепились две пары крепких рук.
– Еще не время, – произнес Эливентор, припечатывая меня животом к кирпичной кладке.
– Смотрите, – отвлек от трепыхания под жилистым, но сильным телом Эивентора пустынник. Мы замерли, боясь дышать.
Из отверстия в центре алтаря со всей мощью повалил черный дым, но он уже не стремился вверх, а подобно каше из сказки «Горшочек, вари» расползался по сторонам. Ведьмы, погруженные в него по пояс, усилили пение, но хотя бы перестали кланяться подобно китайским болванчикам.
– Первородная Тьма, – прошептал Дайко.
Прижатая Эливентором, я не могла посмотреть вниз, а потому пропустила момент, когда связанного Повела приволокли к алтарю и посадили на него так, что его ноги свешивались в то отверстие, откуда валила Тьма.
Сим Симыч встал за Повелом и, бросив ошейник к своим ногам, положил руки на плечи пленника.
– Он, что, хочет столкнуть его вниз? Как какой-то никчемный амулет? – мой голос дрожал.
Я дернулась, но захват Эливентора усилился, и я едва могла вздохнуть.
Смолкли ведьмы, но забили невидимые барабаны. Их ритм повторял удары сердца, и мое зашлось в ужасе. Я боялась оторвать глаза от брата. Казалось, стоит мне моргнуть, и я больше его не увижу.