Здравствуй, сын!
Шрифт:
Меня разбудил звонок на мобильник. Я открыл глаза, но тут же зажмурил их снова. Вечерний свет бил по сетчатке. Вечерний, мать твою!
И как умудрился проспать почти сутки?
– Да?
– хрипло ответил на звонок.
Странно, что он был первым, я думал, в офисе меня начнут искать гораздо раньше, несмотря на инструкции для секретарши перекидывать все вопросы на помощника.
– Пап… папа, привет.
В голосе Матвея слышалось такое неподдельное беспокойство, что я мгновенно
– Что-то случилось?
– потребовал я ответа от сына.
– Что-то с мамой?
Послышалось молчание. Я начал осматриваться в поисках одежды, которую можно было схватить и надеть незамедлительно. Но Матвей, наконец, ответил:
– Нет. Ничего не случилось. Ты забыл о нас?
Я слабо улыбнулся и упал обратно на подушки. Конечно, мне стоило первым делом сказать Диане и Матвею, что пока не смогу к ним приезжать, но вчера мне было так хреново…
– Не забыл. Просто я не очень хорошо себя чувствую.
Снова наступила тишина, после которой я услышал приглушенное, явно сказанное в сторону:
– Папа заболел!
И тут же трубку взяла Ди.
– Какие симптомы?
– потребовала она ответа непререкаемым тоном.
– Температура есть?
Я даже опешил. Прежде всего потому, что совсем не собирался придавать своей болезни такого значения. Но, надо сказать, беспокойство со стороны Дианы было весьма приятным.
– Я не знаю, - сказал в ответ.
– Не мерил. Да это ерунда - просто простыл.
Говорить, когда именно, не стал, чтобы Ди не сочла это за попытку вменить ей что-нибудь в вину.
– Прекрасно. Скинь мне адрес и жди, мы скоро будем, - решила Диана и не успел я ответить ни слова - отключила связь.
Встретил я Диану и Матвея, закутавшись в халат. Меня снова бил озноб, выбираться из постели не хотелось, но желание увидеть Ди и сына было гораздо сильнее потребности поваляться еще недельку.
– Иди в постель, - тут же заявила Диана, осмотрев меня с ног до головы.
Достала из сумки… аптечку и кивнула внутрь квартиры, давая понять, чтобы я уходил. Даже не подозревал, что в Диане есть столько скрытых талантов. Медсестра, что еще?
Эти ассоциации пробудили у меня совсем не те мысли, которые следовало бы, поэтому я потащился обратно в свою комнату, где и рухнул на постель.
Конечно, вот так простудиться, было совсем не к месту, но это в итоге сыграло мне на руку. А еще - укрепило в мысли, что я не настолько безразличен Диане. Это ободряло.
– Можно?
Через пару минут дверь приоткрылась и на пороге возникла Ди. Рядом с ней пытался заглянуть ко мне Матвей.
– Конечно, - кивнул я, приподнявшись на локтях.
– И не надо так волноваться. Помирать я пока не собираюсь.
– Это радует, - мрачно констатировала
Сын попытался войти в комнату. На лице - хмурое выражение, но тревога, вроде бы, не настолько явная, как это было во время телефонного разговора.
– Матвей, иди на кухню!
– строго сказала Диана.
– Ты обещал пока держаться от папы подальше. А ты - меряй температуру, - протянула мне Ди градусник.
– И почему ты не вызвал врача?
– Потому что я уже завтра буду на ногах. Простуда - не приговор, - хмыкнул в ответ, послушно вставляя обычный ртутный градусник подмышку.
Диана недовольно покачала головой, осмотрелась, как будто инстинктивно пыталась увидеть что-то определенное в моей комнате.
– Я сварю бульон. Конечно, не от шефа, но…
В этот момент она была такой трогательно-милой, что я невольно улыбнулся во все тридцать два.
– Я уверен, твой будет гораздо вкуснее.
Ди хмыкнула и принялась перебирать лекарства в своей аптечке, а я задумался о том, сделала ли бы для меня хоть одна из женщин, которые были рядом со мной в разные периоды жизни, что-то подобное? Приехали бы, собрав лекарства и закупив продукты для бульона? Ответ был весьма очевидным.
– Тридцать восемь, - объявила Диана секундой позже, забрав у меня градусник.
– Тридцать восемь, Волков! И завтра ты собрался быть на ногах? Сейчас сделаю лекарство. И подумай о том, чтобы все же вызвать врача.
Она посмотрела на меня со строгостью во взгляде, от которой я, почему-то, испытал возбуждение, и вышла. Хотелось сказать что-нибудь на тему того, что меня вполне устроит медсестра в лице Дианы, но я удержался. Разрушать ощущение, что теперь между нами все может начать налаживаться, совсем не хотелось.
Часть 20. Диана
– Мы поехали домой, - сообщила я Волкову, когда бульон на кухне был наварен и лекарства оставлены там же впрок.
– Тебе есть кому позвонить, если почувствуешь себя совсем плохо?
– Все будет нормально, - ушел Волков от прямого ответа на вопрос.
– Спасибо. Никто еще не делал для меня ничего подобного.
– Вкуснопахнущие тети не захотели марать руки об аптечку?
– усмехнулась я.
– Ди, я же говорил…
Я остановила его взмахом руки - слушать что-то про женщин Волкова мне было вовсе не интересно. Я и находилась здесь в основном потому, что Матвей очень испугался за отца, будто у того была не обычная простуда, а нечто настолько серьезное, что хоть завещание пиши. Впрочем, если уж быть до конца откровенной - во мне сработал и чисто женский инстинкт - желание позаботиться о больном и несчастном. Что ни говори, а мы, женщины, очень жалостливые существа. Почти как у Шекспира - она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним…