Здравствуй, сын!
Шрифт:
Хотя между мной и Волковым ни о чем подобном речи вовсе не шло.
– Бульон на кухне, и я оставила еще кое-что из еды, что ты сможешь разогреть и поесть. Таблетки на столе. Принимай по инструкции. Если уж не хочешь вызывать врача.
– Мне кажется… или ты обо мне волнуешься?
– поинтересовался Волков, глядя на меня при этом практически как кот из «Шрека».
Не удержавшись, я фыркнула. Передернув плечами, милосердно пресекла все эти фантазии:
– Я волнуюсь только о том, как бы мой сын не остался без едва нашедшегося отца. Боюсь,
– А ты?
– Что я?
– Ты расстроишься, если со мной что-то случится?
Тон был шутливым, но смотрел Олег на меня при этом довольно серьезно, будто ему действительно было важно получить ответ на свой вопрос.
– Очень, - ответила я.
– Жаль будет потерять человека, которые печет такие вкусные булочки.
Волков хмыкнул, потом, когда я уже хотела было попрощаться и уйти, снова заговорил:
– А если серьезно, Ди?
– Тебя это настолько интересует?
– вздернула я бровь.
– Представь себе, да.
Сложив руки на груди, я заметила с кривой усмешкой:
– Как жаль, что мое мнение беспокоило тебя не всегда и не во всем.
Волков устало потер лоб и я испытала легкий укол совести. Сейчас все же было не лучшее время, чтобы обсуждать былое. Тем более, что и обсуждать там было вовсе нечего.
– Отдыхай, - сказала, приоткрыв дверь, чтобы выйти.
– Нам пора.
– Вы еще заедете?
Вопрос прозвучал с надеждой. Что было этому причиной - то, что больше некому было о нем позаботиться или то, что Волков решил использовать эту простуду с пользой для себя, я не знала. Зато знала другое - вряд ли стоит подвергать иммунитет сына такому испытанию.
– Если будет нужно, я приеду. Но Матвея больше брать не буду, это рискованно.
– Понимаю.
– И все же, Волков… где твои родители? Или кто-то еще, кто может помочь?
– Не поверишь, Ди, но я уже слишком большой мальчик, чтобы жить с мамочкой.
– Окей, большой мальчик, - пожала я плечами.
– Позвони, если что-то понадобится.
– Думаю, что быстро встану на ноги. Тогда я могу приехать к вам и куда-нибудь пригласить?
– Только когда будешь абсолютно здоров, - отрезала я и, махнув на прощание рукой, вышла.
– Папа скоро поправится?
– спросил Матвей, когда мы вышли из такси у нашего дома.
– Скоро, - пообещала я, понадеявшись, что у Волкова все же хватит ума обратиться к врачу.
– Он обещал сводить меня к кенгуру, - сообщил сын.
– Если тебе не терпится, мы можем съездить с тобой вдвоем.
Сын задумчиво закусил губу, как это делала обычно я сама, а потом совершенно серьезно выдал:
– Наверно, нехорошо получится. Я ведь договорился с папой.
Договорился он! Интересно, о чем еще эти двое за моей спиной договаривались?
– Ну, ты же можешь съездить и с папой, и со мной. По очереди, - заметила я.
– Точно, - обрадовался Матвей и, когда мы вышли из лифта,
– Мама, нас бабуля ждет.
Вскинув голову, я увидела, что моя мать действительно стоит у квартиры, устроив там выжидательный пост. И лицо у нее при этом было мрачнее тучи.
– Мама? Почему ты не зашла, у тебя же есть ключи, - спросила я, открывая дверь.
– Мало ли кто у тебя в квартире, - откликнулась та.
– Не хочу помешать твоим развлечениям!
Сделав сыну знак, чтобы шел к себе, я развернулась и посмотрела матери прямо в лицо:
– Если ты пришла меня оскорблять - тебе лучше уйти прямо сейчас. Я не понимаю, откуда это все вообще берется в твоей голове! Тебе прекрасно известно, как никому другому, что за эти годы я ни с кем ни разу не встречалась и уж тем более не водила к себе домой!
– Забеременеть ты и вне дома смогла!
– парировала мать.
– Но мы с отцом посидели, подумали и я пришла тебе сказать - мы решили, что наведем порядок в твоей жизни, раз уж ты сама не можешь!
Я опешила. Да так, что только и смогла выдавить с трудом:
– В каком это смысле?
– Скоро узнаешь, - пообещала торжественно мама и ушла к себе в квартиру.
Обещание она, надо отдать ей должное, действительно выполнила. Когда три дня спустя на лестничной площадке раздался шум, я сначала подумала, что это наши соседи устроили дебош. И только когда услышала знакомый голос Волкова, вопрошающий «да в чем дело?!», поняла, что все куда серьезнее.
Поспешно распахнув дверь, я обнаружила за ней следующую картину - мой отец воинственно держал в руках старое ружье, нацеленное аккурат на Волкова, а ничего не понимающий Олег застыл, глядя на этот антиквариат, нервно прыгающий в руках папы. Прежде, чем я успела сказать хоть что-нибудь, отец заголосил так, что слышал, должно быть, весь дом:
– Лена, иди сюда! Я выследил этого развратника!
Я поймала на себе вопросительный взгляд Волкова, и сделала шаг вперед, чтобы вмешаться в этот бардак, но тут из соседней квартиры вылетела моя мама, прямо по классике - со скалкой в руке. Это, пожалуй, было куда страшнее папиного ружья, поэтому я решительно встала между родителями и Волковым и потребовала ответа:
– Что тут происходит?
– Отойди, дочь, - проревел в ответ отец, а мать выдала то, отчего я едва не застонала вслух:
– Не мешай, Диана. Мы просто хотим знать, когда этот человек сделает из тебя порядочную женщину!
Часть 21. Олег
– Воспаление ушло, но лекарства, которые я вам выписала, продолжайте пить еще три дня. Больничный так и не нужен?
– осведомилась женщина лет пятидесяти, приехавшая ко мне на дом уже во второй раз.
До этого была еще и бригада для взятия анализов, и бог весть что еще. До встречи с Дианой и Матвеем, я бы просто повалялся дома пару дней и остаток болезни провел бы на ногах. Но сейчас все стало иначе.