Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
вечером...
Солнце пряталось за спины сосен, и от них на траву ложились прямые, расширяющиеся кверху, тени. Весь день в нашем домике было шумно, а сейчас
все притихли, привстали на кроватях и молча, с тоской глядели на солнце.
– Вот и еще один день прожили в лагере, - задумчиво произнес Юрка.
И тут начался бунт. Толька резко повернулся ко мне:
– Выдумал какую-то ерунду - болеть. Могли сегодня целый день валяться
на песочке, а не на этих скрипучих
Ребята загалдели. Отряд выходил из повиновения.
– А чем тебе плохо? - перешел я в наступление, зная, что это лучшая
оборона, - ты лежишь сытый, в тепле и повышаешь свой культурный уровень.
Я показал на шпионскую книгу, которую Толька держал в руках раскрытой
на середине.
– А мне культурный уровень надоело в школе повышать, - разозлился
Толька.
– В лагере я хочу гулять, купаться и загорать.
– Толька прав, - поддержал щербатого Марик. - Надоело валяться в
постели, как будто ты больной не понарошку.
Мой авторитет - еще далеко не прочный - стремительно падал. Чтобы
поднять его на должную высоту, я взволнованно произнес:
– Я, может, целый год мечтал об этом. Вот лето наступит, полежу тогда
недельку в кровати. Ничего делать не буду. Пальцем даже не пошевелю.
– Ну и лежи, а мы завтра встаем.
Толька уже командовал. Власть уносилась от меня со скоростью света. И
даже Юрка покинул меня.
– Таблетки очень невкусные, - поморщился он. - А если мы завтра не
выздоровеем, нам удвоят рацион.
– Какой рацион? Что мы - коровы?
– отбивался я.
– А таблетки, конечно, не конфеты. Я, например, их и не глотаю, а выбрасываю в окошко.
– Если я не буду глотать, - упрямо тянул свое Юрка, - у меня не
получатся такие похожие стоны. А они нас всех спасают.
– Все ясно, - громко сказал Толька. - Пусть один Коробухин болеет на
здоровье.
Договорились - завтра всем быть на ногах. А если спросят, почему так
скоро, отвечать: на солнце перегрелись, а сегодня, то есть завтра, все
прошло.
Утром 9-й отряд выбежал на зарядку. Если быть точным, то не весь отряд
делал раз-два-три-четыре под музыку баяниста. Вы сами понимаете, что я
продолжал болеть. Несмотря ни на что. Я был очень расстроен. У меня
шевелились потрясающие идеи, как совершить такое, чтобы слава о нас
прогремела на весь лагерь и даже на соседние. А теперь все расклеилось.
После завтрака пришел Аскольд.
– Здорово вы меня купили, - ухмыльнулся вожатый.
Я молчал.
– Ты еще борешься с болезнью?
– спросил Аскольд.
– Борюсь, - упрямо произнес я.
– Ты хочешь полежать в кровати?
– не отставал вожатый.
– Хочу, - решительно сказал я.
– Но, извини меня, это же глупо. - Аскольд расхохотался. - Можно
заболеть, например, перед контрольной по алгебре. А сейчас же каникулы.
Ребята это поняли быстрее тебя, председатель.
– Ну и пусть глупо, - ответил я.
– А я буду болеть.
– Ну что ж, болей себе на здоровье, - спокойно сказал Аскольд. - Но
предупреждаю - такой фокус у вас больше не пройдет.
Вожатый вышел из домика. Я снова остался один.
За окном призывно стучали мячи. Бегали и кричали ребята. Наконец, за
окном сияло солнце. И я подумал, что болеть летом совсем неостроумно.
Конечно, в каникулах целых три месяца. Конечно, каникулам еще конца не
видно. Но провести их в постели недостойно настоящего мужчины. Поэтому я
мгновенно выздоровел, оделся и уже собирался идти гулять, как дверь
отворилась и в домик ввалился 9-й отряд.
Толька подошел ко мне и протянул руку:
– Мы тебя на первый раз прощаем. Но дай слово, что с сегодняшнего дня
ты будешь делать только то, что мы захотим.
– Даю слово, - я торжественно поднял вверх правую руку, - делать только
то, что вы захотите, и то... что я захочу.
Ребята рассмеялись и обступили меня.
Я вновь с ними подружился. До чего же я люблю мириться! Но только с
мальчишками, конечно. Потому что с мальчишками можно и серьезные дела
делать. Я подумал, что не все еще потеряно и что мы проявим себя
по-настоящему.
За обедом в столовой меня встретила улыбающаяся Капитолина Петровна.
– И ты выздоровел? Замечательно!
– Ребята, - обратилась Капитолина Петровна ко всему нашему отряду, -
давайте мы с вами раз и навсегда договоримся. В лагере - не болеть.
Вернетесь домой, пожалуйста, болейте, сколько вам захочется. Если, конечно, вам родители разрешат.
Я подумал: дудки, нам родители ни за что не позволят болеть. А иногда
так хочется немного полежать в кровати и чтобы все вокруг тебя жалели и
приносили разные вкусные вещи.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
В КОТОРОЙ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ,
ЧТО БЕЗ ТРУДА НЕ ВЫТЯНЕШЬ И РЫБКУ ИЗ ПРУДА
Вожатый Аскольд целое утро крутил на турнике солнышко. Это был
настоящий парад и демонстрация великолепных мускулов. Мы без слов понимали, что хотел нам сказать вожатый. Поэтому сидели вокруг турника тихие и
смирные, ничего не замышляли, а только глазели, как здорово все получается у
Аскольда.
Спрыгнув на землю, вожатый обратился ко мне: