Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
недалеко. Проедешь через мостик, а потом прямо по лесу, а потом налево и еще
немного прямо, а тогда уже направо - и будет Зеленое.
– Приеду!
– крикнул я Кольке.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ ВОДА НЕОЖИДАННО НАГРЕВАЕТСЯ
От выслушивания нотации Капитолины Петровны я отвертелся, а от
изолятора - нет. Но мне кажется, лучше валяться здоровым на больничной
койке, чем таким же здоровым слушать, как тебе читают мораль.
Я вытянулся
думать? У здорового на это всегда времени не хватает, дел у него по горло. А
больному ничего не остается, как размышлять обо всем на свете. Тяжелое это
занятие. Поэтому никто и не любит болеть.
Я тоже думал обо всем, но одна мысль особенно настойчиво появлялась в
моей голове, на какое-то мгновение исчезала, а потом вновь возвращалась. И
все из-за термометра, который сунула мне под мышку врачиха в изоляторе.
Конечно, никакой температуры у меня не было и в помине, поэтому я сразу
вынул градусник и стал его внимательно изучать.
Вот что меня удивило. Стоило подержать в руке кончик термометра или
постучать по нему пальцем, как столбик ртути полз вверх.
Почему же термометр Капитолины Петровны вел себя не как термометр: все
время показывал одни и те же ужасно надоевшие 17 градусов? Было от чего
поломать голову.
Я вертел в руках градусник и задумчиво щелкал по его кончику, когда в
изолятор вошла врачиха.
– Какая температура?
– спросила она.
Я молча протянул ей градусник.
– 37 и 3, - задумчиво сказала врачиха.
– Придется полежать.
Она заставила меня принять лекарства и опять удалилась в свой кабинет, который был рядом с изолятором. Сквозь неплотно прикрытую дверь я увидел
шкаф со всякими врачебными штучками. И среди них - целую коллекцию
термометров - и для подмышек, и для воды. Разглядывая их, я продолжал
безуспешно ломать голову.
Вот говорят: утро вечера мудренее. А у меня получилось наоборот. За
целый день не появилось ни одной путной идеи. А только стало темнеть, я
понял, в чем дело и как мне надо поступить.
Съев с аппетитом ужин, я принялся ждать наступления ночи.
– Валерка!
– послышался тихий шепот и вслед за ним стук в окно.
Я приподнялся на кровати. За окном в полном боевом составе находилась
веселая дюжина. Но только почему-то она была совсем грустная. Ах да, я же
болею, и ребята переживают. Я растрогался.
– Ты придуриваешься или серьезно заболел?
– осведомился Юрка.
– Ни первое, ни второе, а третье, - как всегда, афоризмом ответил я.
Рассмеявшись, ребята вновь превратились в веселую дюжину.
– Завтра я выздоровею и приду к вам, - пообещал я.
– А еще - завтра мы
все будем купаться в речке.
– Ну-у?
– удивились ребята.
Конечно, не тому, что я за одну ночь стану здоровым, а тому, что все мы
завтра будем купаться в речке.
– Будь здоров!
– сказали ребята, и я снова остался один в изоляторе.
Горн пропел, что пора спать и сны приятные видеть. Мимо окна, переговариваясь и смеясь, прошли вожатые. Потом стало совсем тихо. Еще надо
немного обождать. Чем больше я старался не спать, тем больше меня клонило ко
сну. И наконец я захрапел.
Проснулся неожиданно. Была темная ночь. Который теперь час? Неважно
который, надо действовать.
Я встал, пошарил под кроватью - кед не было. Поискал под стулом - тоже
нету. Исчезли и брюки с рубахой. Наверное, их припрятали, чтобы я не сбежал
из изолятора. Была не была, пойду в чем есть. Все равно - я больной, хуже не
будет.
Я осторожно пробрался в кабинет врачихи и открыл стеклянные дверцы
шкафа. Нащупал нужную мне вещь, вернулся с ней в свою комнату.
Потом вылез из окна и потрусил к домику Капитолины Петровны. На мое
счастье, окно было распахнуто. Я подтянулся на руках и заглянул в комнату.
Капитолина Петровна спала. Вещь, которая меня интересовала, лежала на столе.
Я дотянулся до нее и взял, а вместо нее положил ту, что добыл в медицинском
шкафу.
К изолятору я просто летел. И тут на свою беду повстречал еще одного
полуночника. Это был Ленька Александров.
Удирать было поздно, и от растерянности я стал делать зарядку. Наклоны
влево и вправо.
– Чего ты по ночам бродишь? - Ленька подозрительно поглядел на меня, облаченного в одни, плавки.
– А мне врачиха прописала ночные процедуры для закаливания организма, -
не прерывая зарядки, объяснил я.
Ленька ничего не сказал и пошел дальше. А я понесся что было сил к
изолятору.
Как только мой нос прикоснулся к подушке, я заснул без задних ног.
Утром врачиха со мной распрощалась, сказав, что у меня нет никакой
простуды.
Веселая дюжина встретила меня с восторгом.
Снова, как и ежедневно перед обедом, Капитолина Петровна повела нас на
речку. Снова мы уселись на берегу и жадными глазами смотрели на воду.
Капитолина Петровна сбежала по обрыву к реке и опустила в воду
термометр. Я почувствовал, что меня начинает бить взаправдашний озноб.
– К сожалению, только 17 градусов, надо ждать, - вздохнула Капитолина
Петровна и запела: "Распрягайте, хлопцы, коней..."