Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
– Можно, я посмотрю? - я протиснулся к термометру. Так я и знал -
красный столбик поднялся к 21 градусу.
– Глядите, - крикнул я, - 21 градус! Капитолина Петровна, ребята, глядите - 21 градус. Можно купаться!
– Погоди, - остановила меня Капитолина Петровна.
– Откуда 21 градус?
– Точно, 21, - зашумела веселая дюжина, которая сумела поближе
подобраться к термометру.
– Не может быть, - прошептала Капитолина Петровна. - Сейчас я
перемеряю,
– Ребята, я никому не позволила раздеваться, - крикнула Капитолина
Петровна, увидев, как мы радостно сбрасываем брюки и рубахи. Она долго
полоскала термометр в воде, не решаясь на него взглянуть.
Когда все же взглянула, красный столбик продвинулся вверх еще на
полградуса.
– Ничего не понимаю, - растерянно шептала Капитолина Петровна, а по
обрыву с шумом слетали ребята из нашего лагеря. Впереди всех неслась веселая
дюжина. Огибая старшую вожатую, мы с ходу врезались в воду.
В реке мы плавали наперегонки, ныряли, шумели, плескались. А по берегу
ходила ошеломленная Капитолина Петровна, пытаясь разгадать, что же все-таки
произошло. К ней на помощь пришел Ленька Александров. Он зашептал что-то на
ухо старшей вожатой, показывая на меня и на термометр, который до сих пор
сжимала в руке Капитолина Петровна.
Вы уже, наверное, догадались, что в ту ночь в изоляторе мне удалось
обменять испорченный термометр на новый.
Капитолине Петровне, наверное, тоже все стало ясно. Тем более, что ей
помог Ленька. Капитолина Петровна погрозила пальцем в мою сторону, и мне
ничего не оставалось, как, набрав побольше воздуха, скрыться под водой.
Меня и веселую дюжину ждал серьезный разговор со множеством
восклицательных знаков. Но ничего страшного не произошло, потому что
началась война.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ ВОЙНА
"САПОЖНИКОВ БЕЗ САПОГ" С "ТОЛСТЫМИ СОСИСКАМИ"
Утром на линейке Капитолина Петровна громко объявила:
– После завтрака начинается военная игра. В ней участвуют два лагеря -
наш и соседний, "Ракета". С условиями игры вас познакомят вожатые.
Ребята дружно закричали "ура!" и зашагали в столовую.
В нас уже вселился воинственный дух. Нам хотелось скорее нападать на
врагов и, конечно, побеждать их. И еще мы жаждали, чтобы враги удирали без
оглядки. Ребята ждали только приказа. Аскольд, как назло, куда-то
запропастился.
Наконец вожатый пришел и объявил без тени улыбки:
– Ребята, нам дали важное задание - охранять задние ворота лагеря. Сами
понимаете, противник будет нападать на нас с тыла.
Игра нас ждала вот какая. Мы должны были похитить у соседей их флаг, а
они - наш.
Наши соседи, конечно, охраняют свое знамя - будь здоров. Но мы тоже
себе на уме. У нас вокруг флага крепкий оборонительный заслон. На подступах
к линейке, в кустах вдоль забора и у ворот, притаились засады.
Мы залегли под забором, прижавшись к земле и затаив дыхание. Мы ждали, что вот сейчас, сию минуту, появится на заборе темная фигура неприятеля. Он
оглядит окрестности и, не заметив никого, махнет своим: "Давай". И когда они
все, голубчики, окажутся на нашей территории, начнется бой. Я поглядел на
ребят. У всех горели глаза и чесались руки.
Но мне почему-то пришла в голову и такая мысль. Вот жили в соседнем
лагере ребята. Ребята как ребята. Мы их даже ни разу не видели. А теперь они
наши противники и мы с ними воюем.
Но долго размышлять мне не пришлось, потому что из соседнего лагеря
раздался крик:
– Эй вы, сапожники!
Ребята вопросительно глянули на меня. Все-таки я председатель, и в
военное время (а сейчас идет война, это всем ясно) мой чин приравнивается к
рангу командира.
Я, пошевелив мозгами, приказал:
– На провокации неприятеля не поддаваться!
Сквозь щели я видел, что на заборе противника удобно устроилась орава
ребят.
– Они, наверное, все передохли!
– кричал один.
– Да они просто трусы!
– вопил другой.
Эти слова взорвали наших ребят. Толька не выдержал и вскарабкался на
забор. Его появление противник встретил хохотом и градом насмешек.
– Смотрите, один, оказывается, дышит!
– Бедненький сапожник без сапог, как твое здоровье?
Багровый от бешенства, Толька едва раскрыл рот, как у противника
невидимый оркестр разразился шумным тушем. И, конечно, в таком гаме никто не
услыхал его яркой речи. Но Толька не отчаивался. Он решил повторить свою
попытку. На этот раз задудели сразу три трубы.
Толька повернулся к нам и прохрипел:
– На помощь!
Ребята с криком вскарабкались на забор. И началось!
Представьте пыльную проселочную дорогу. По обеим ее сторонам высокие, окрашенные в белое, заборы. А на заборах висят, сидят, вопят и дудят
мальчишки и девчонки. Да, и девчонки.
А что там девчонки! Подхваченный необъяснимым порывом, я в одно
мгновение взлетел на забор и, оглядевшись, выбрал себе в лагере противника
мишень. Это был длинноносый парень с горном. Он устрашающе дудел. Я
подождал, пока парень остановится и глотнет воздуха, и тогда громко и четко