Zeitgeist
Шрифт:
– Как дела, Визел?
– Отлично! Превосходно! Я тебе бесконечно благодарен за то, что ты познакомил меня с Мехметкиком. Он завалил меня фотографической работой. Его дядя – большая шишка в турецких масс-медиа.
– А как же!
Визел показал ламинированный пропуск с эмблемой «Большой Семерки», висевший у него на шее.
– Он поручил мне снимать группу в турецких гастролях. Возможно, здесь не центр мировой поп-культуры, зато туркам, представь, такие штуки еще не безразличны. – Визел отодвинул экспонометр и непочатую пачку «Крейвен-Эй» и извлек турецкий скандальный журнальчик из стопки глянцевых западных аналогов,
22
«Сладкая жизнь» – фильм Федерико Феллини (1959).
– Смотри, не увязни в сладкой старине.
– Не увязну. Я зачарованно плыву по поверхности. Старые приемчики – мой хлеб. Мне поможет прошлое. – Визел осушил стакан. – Поможет забыть.
Обдумав стратегию папарацци, Старлиц изрек:
– Возможно. Перейди с джина на арак. Используй устаревшие вспышки. Пусть твои героини носят не только бюстгальтеры, но и корсеты. Это действительно может сработать.
Визел кивнул куда-то в глубину убогого зала, убранного красным бархатом. Проследив его взгляд, Старлиц заметил среди телохранителей Озбея Гонку Уц в шляпе размером с велосипедное колесо. Она внимательно изучала записи в своем блокноте.
– Какой у нее голос, какие движения, какое лицо... – заныл Визел, извиваясь, как голодающий при виде миски дымящейся еды. – Я это чувствую, Легги!
– А где девушки «Большой Семерки»?
– Только что сели в самолет. – Визел осклабился. – Следы губной помады – вот и все, что от них осталось. Исчезли в облаке мишуры, ха-ха-ха! Хочешь выпить?
– Они улетели!? – взвыла Зета.
– Почти, – печально молвил Старлиц. – Прости, милая. Мы их упустили. Они летят в Стамбул, на свой следующий концерт.
Визел перевел взгляд на Зету.
– Еще одна юная поклонница? Победительница конкурса? – Он мгновенно извлек из новенькой сумки на плече серебристый японский фотоаппарат. – Улыбочку! Я тебя сфотографирую, моя прелесть.
– Сделай так, чтобы они вернулись! – потребовала Зета, прыгая на месте от нетерпения. – Я хочу их увидеть!
– Не могу! – ответил Старлиц огорченно. – Когда двери в самолете закрывают и он начинает движение по летному полю, вступают в действие строгие правила безопасности.
Зета расплакалась, вцепившись в свою коробку со сладостями.
– Только не плакать, моя дорогая! – взмолился Визел, прицеливаясь. – Улыбочку! Я помещу твою фотографию в газетах.
Зета бросила на Визела ядовитый взгляд. Он спустил затвор, но вспышки не последовало. Он удивленно поднес фотоаппарат к глазам:
– О, черт!
– Знаешь что? – обратился Старлиц к Зете. Он нашел решение и повеселел. – Видишь вон того детину в феске, с огромными корзинами? Это Ахмед, наш главный по сувенирам. У него их целая куча. Скажи ему, что я велел показать тебе все, что него есть. Все самое лучшее.
Зета мигом смахнула слезы.
– Правда?
– Конечно. Для тебя все бесплатно. Только быстрее, а то он уйдет.
Зета припустила к Ахмеду. Старлиц сурово обернулся к Визелу.
– Почему ты продался Озбею, тупой идиот?
Визел вжался в сиденье табурета.
– Потому что это мой шанс! Я влюбился в Стамбул – ты же сам сказал, что я в него влюблюсь. Там тысячелетние кафе. Что им Y2K, что они Y2K? Я просто пересижу спокойно под каким-нибудь симпатичным навесом, булькая кальяном, пока не пронесет беду. Буду полировать свои линзы, собирать чеки и благодарить судьбу.
– А не нанял ли он тебя для чего-нибудь еще? Скажем, для выслеживания с помощью твоих сильных объективов левых и курдов?
– Если это выгодно, я готов! В работе на Озбея нет ничего дурного – он же из НАТО. Он борется с коммунистами, совсем как мы в свингующих шестидесятых на Карнаби-стрит. Подумаешь, немного пощелкать мисс Кристин Килер! [23]
– У нас с тобой был уговор, Визел.
Визел смущенно вертел в руках пустой стакан из-под джина. Несмотря на наглый вид, ему не были чужды угрызения совести.
23
Фотомодель Кристин Килер была любовницей военного министра Великобритании Джона Профьюмо, подозревалась в сотрудничестве с КГБ, а в 1963 году была арестована.
– Ладно, не огорчайся. Даже если ты лишишься своей дурацкой группы, это не повод унывать. Ты обязательно придумаешь новую аферу. Ты же Легги!
– Ты был мне нужен. Я за тебя заплатил.
Визел засопел.
– Что ж, твои денежки пришлись кстати. Договор есть договор, слово надо держать и все такое прочее... Не дрейфь, Легс, я тебя не подведу. Я сведу тебя с очень полезным человечком. Его зовут Тим. «Трансатлантический Тим» из «Эшелона» [24] . Ручка есть?
24
«Эшелон» – система электронной и радиоразведки Агентства национальной безопасности США.
Старлиц сунул ему хромированную ручку. Визел достал из бумажника жеваную карточку лондонской фотомастерской и что-то нацарапал на обратной стороне.
– Держи! Это номер его пейджера. Доступен круглосуточно. Теперь Тим твой с потрохами. У него самое современное оборудование. К тому же он – компьютерный гений. Тим все видит, все знает, все делает без звука.
– Это человек правильного масштаба?
– Еще бы! Сам глубоко в шахте, глаза на околоземной орбите.
– Что ж... – Старлиц спрятал карточку с координатами в карман. – Может, и пригодится.
– Ты не обижаешься? Пожмем друг другу руки!
– Еще чего! – И Старлиц заторопился к Озбею, которого только что заметил.
Озбей появился из-за таможенного поста. Даже Старлиц, привыкший платить за услуги чиновников, еще не сталкивался с такой услужливостью, которую проявляли таможенники в аэропорту турецкого Кипра. Они ретиво ставили желтым мелом разрешительные знаки на нетронутом объемистом багаже «Большой Семерки», словно радуясь предоставленной возможности.
Пожав всем им руки и покончив с щекотанием усами щек вместо поцелуев, Озбей двинулся навстречу Старлицу.