Зелёный Феникс
Шрифт:
– Чтобы приветствовать его, - сказала она. Затем быстро (как показалось Асканию, слишком быстро) добавила: - Я никогда раньше не видела обнаженных мужчин. Вольски всегда носят туники или доспехи. Даже если бы и не носили, все равно, смотреть особенно не на что. Ими ведь правят женщины. Конечно, я видела фавнов, но они, скорее, козлы, чем люди. Мне всегда говорили, что мужчины отвратительны. Колючая щетина и грязь на всем теле. Но мне кажется, вы оба очень красивы. Это слово подходит для мужчин? Гораздо красивее, чем женщины. Я хочу сказать, мне нравится ваша кожа бронзового цвета и твердые мускулы.
– Она показала на свою грудь: Наверное, вы считаете, что мне не повезло. В том месте, где вы плоские, я выпуклая.
Асканий
– Это как посмотреть.
Она подошла к ним.
– Ты нас не боишься?
– спросил Асканий.
– Почему я должна бояться?
– Мы - воины. А ты беззащитная женщина.
– Разве мне надо защищаться от вас?
– От меня - да!
Он был глубоко взволнован этой таинственной юной незнакомкой, излучавшей женственность, хотя по-прежнему не доверял ей. Как и большинство воинов, он нередко силой овладевал женщинами в захваченных городах, а несколько городов уже сдались Энею и его товарищам, уцелевшим после взятия Трои. Мало что может сравниться с удовольствием овладеть женщиной, которая умело разыгрывает сопротивление, но знает, когда пора уступить. Асканий потерял им счет, начиная со своей первой победы в уже довольно зрелом пятнадцатилетнем возрасте. Некоторые сдавались сразу, другие сопротивлялись, но в конце каждая из них ощущала удовлетворение. В городах Эллады - Тирине, Микенах, Афинах и даже в менее суровых Трое и Дардане насилие не всегда воспринималось как оскорбление, но нередко как проявление внимания. Лишь совершенное в храме, как это сделал Аякс, овладев там Кассандрой, [насилие... совершенное в храме, как это сделал Аякс, овладев там Кассандрой...
– Аякс Оилид, сын Оилея и Эриопиды, царь Локриды, был прозван "малым Аяксом" в отличие от могучего и высокого Аякса Теламонида, "большого Аякса". Был известен буйным нравом. Во время взятия Трои совершил насилие над Кассандрой, наделенной даром пророчества, дочерью царя Приама и Гекубы, которая искала защиты в храме Афины. Разгневанная богиня разбила бурей ахейские корабли, возвращавшиеся из Трои, но Аякс спасся, уцепившись за скалу и похвалялся, что жив вопреки воле богов. Тогда Посейдон расколол скалу трезубцем, Аякс упал в море и погиб.] оно считалось преступлением. Хотя и сам Зевс нередко показывал подобные примеры.
– Ты хочешь сказать, что убьешь меня?
– О нет. Это была бы невосполнимая потеря!
– Тогда, наверное, ты собираешься меня поцеловать. И - как это говорят - владеть мной?
– Нет, не владеть, а овладеть.
– Для меня это звучит одинаково. Однажды меня уже целовали, и если то, что следует за этим, еще сильней, я не знаю, что со мной будет.
– Все зависит от того, кто это делает. Я очень нежный.
Совершенно невозмутимо она вынула из зачесанных наверх волос медную булавку. Булавка была очень острой, верхушку ее украшала пчела. Совсем как маленький меч.
– Я заколю одного из вас, а затем убегу от другого. Могу поспорить, что ни один троянец не догонит меня.
– Тебе не потребуется защищаться от нас своим крошечным оружием, сказал Эней.
– Отвернись, пожалуйста, мы наденем набедренные повязки.
– Я никогда не поворачиваюсь спиной к незнакомцам, - ответила девушка.
– Это или неприлично, или небезопасно. И потом, я уже все, что можно, видела. Когда вы оденетесь, вы поговорите со мной еще немного?
Она сидела на камне, покрытом мхом, и улыбалась им обоим, Энею немного больше. Зеленые волосы, красиво отливающие золотом, острые уши, миниатюрная фигурка - наверняка дриада, кто же еще? Уже несколько веков, как они исчезли с восточного побережья Великого Зеленого моря, а затем с Крита, острова, имеющего форму корабля. Но здесь они по-прежнему живут и, похоже, процветают, а может, даже и правят.
– Ваш зверь не злой? У него хитрые глаза. Я плохо знаю дельфинов. Они не часто заплывают в Тибр, а я редко хожу к морю. Оно слишком далеко от моего дуба.
– Вообще-то он добрый, - сказал Асканий.
– Но только не с теми, кто хочет сделать что-нибудь дурное моему... брату и мне.
Он все еще не доверял ей, и не доверял тем больше, чем сильнее она волновала его каким-то новым чувством, большим, чем просто желание, хотя он страстно желал ее. Так или иначе, он ощущал, что от нее исходит какая-то угроза.
– У меня тоже есть друг. Видите?
Она показала на пчелу, лениво кружащуюся над ее головой:
– Я зову его Бонус Эвентус, потому что он приносит мне удачу. Он, правда, трутень и не может жалить. Но зато сообщает все новости. А теперь расскажите мне о вашем предводителе. Мы столько слышали о нем. Правда, то, что говорят, не всегда верно. Нам рассказывали, что он предал свой город и помог эллинам захватить его, а затем оставил в горящей Трое свою жену.
В голосе Аскания зазвучал металл:
– То, что ты слышала, - ложь. История о его предательстве выдумана теми, кто завидует его смелости. Эней - великий герой. Он любил Креусу и был ей преданным мужем. Он оставил ее, чтобы отвести своего маленького сына и хромого отца на троянские корабли, стоявшие у берега. Он вернулся за ней, но так и не смог найти. Она была красивой и доброй женщиной, и он не перестает горевать о ней.
Девушка смотрела на него, и ее глаза были зелеными, как молодые желуди.
– Я верю, что ты рассказываешь то, что знаешь. Но в то время ты был еще совсем маленьким, Феникс.
– Ему польстило и одновременно встревожило, что она сразу назвала его так, как обычно называл отец.
– Ты не можешь знать, что произошло в действительности.
– Поверь мне, я знаю.
– А Дидона? Разве он не оставил ее?
– Он повиновался велению богов и уплыл из Карфагена, чтобы основать новую Трою. И звал ее с собой. Она отказалась.
– И убила себя из-за любви к нему?
– Из-за ущемленного самолюбия и жалости к себе.
Асканий никогда не любил царицу Карфагена. Ее приступы ярости, лихорадочный смех, даже сумрачная красота отталкивали его. Она напоминала ему пантеру.
– Нет, - тихо сказал Эней.
– Я думаю, она действительно его любила. Но не смогла бросить свой народ и не могла остаться с ним без Энея. Эта женщина знала в своей жизни слишком много утрат. Что касается Энея, то он любил ее почти так же, как Креусу и своего сына. Он до сих пор скорбит о ней и молит богов, чтобы ее блуждающая тень нашла успокоение в Элизиуме.
Девушка в замешательстве покачала головой. Локон выбился из ее прически и упал ей на ухо. Энею захотелось убрать его. Ему нравились ее острые уши. Их кончики казались такими же мягкими и нежными, как мех молодой антилопы.
– Ваш рассказ так не похож на то, что я слышала. Я должна сама посмотреть на него. Если он действительно добр, почему...
– Я не встречал человека добрее, - с жаром заявил Асканий.
– Ты любишь его потому, что он твой предводитель. Я люблю Волумну, свою королеву. Даже если они ошибаются, мы не должны замечать их ошибок. Спасибо, Феникс и Зимородок. Мне пора идти.
– Но как тебя зовут?
– воскликнул Асканий.
– Меллония.
– Повелительница пчел, - сказал Эней, - ты питаешься медом?
– Да, - засмеялась она, - и у меня есть жало. Но не для тебя и не для твоего брата. В особенности не для тебя. Ты очень молчалив, но мне кажется, твои мысли - добрые.
И она исчезла, а вместе с ней и Бонус Эвентус.
– Она слишком красива, чтобы быть такой доверчивой, - промолвил Асканий ("или чтобы доверять ей" - пробормотал он чуть слышно).
– Знаешь, мы могли бы поймать ее, несмотря на ее оружие.