Зелёный рассвет

Токацин .

Он спускался тогда в Хесс, далеко за Энергин, к городу Ойти, - Инальтеки не жили там, но Илларгон и Канфен договорились, что встретятся на равнине близ Ойти. Фрисс и не думал, что в то посольство его возьмут, - есть же такие славные Речники, как Вайринхенг Исьокоме, Од Санга, Тиллит Хонва... Но позвали и его - сам Канфен попросил, и Фрисс вошёл в караван одним из дневных стражей. Это был мирный поход, но он запомнился всем - ни одной стычки меж хесками и людьми не было за эти дни, даже в стойбище Инальтеков, где собрались все двенадцать кланов.

О мирных походах легенд обычно не слагают, и всё же Фрисс старался, чтобы рассказ его был интересен.

– Вот так так...
– сказала Эмма, когда он замолчал.
– Сима, ты не побоялась бы говорить с Инальтеком?

– Мне было бы не по себе, - потупилась Сима.

– А я бы хотела кого-нибудь из них встретить, - сказала Кесса.
– Агва тоже из Хесса, тоже хески - а они очень мирные...

– Сейчас мы воюем с Инальтеками - значит, скоро будут собирать посольство. Я могу туда пойти?
– спросил Хельг.

– Не успеешь, - покачал головой Фрисс.
– Через день или два война закончится. А может, уже закончилась. Заключат новое перемирие - на год, если повезёт, на два...

– Хаэ-эй, - тихонько окликнул жителей Речник Айому, отложив удочку. Он указал на корабли, вылетающие из травяного леса над обрывом.

– Ке-есса!
– закричал, выглядывая из кузницы, Гевелс Скенес.

Эмма охнула и замахала руками. Жители брызнули врассыпную. Фрисс привалился спиной к нагретому солнцем обрыву.

– Интересно слушать тебя, - прошептала Эмма.
– А ты бывал когда-нибудь в месте, где книг много-много?

– В архивах? Конечно, - Фрисс любил почитать в свободное время, хоть бы и легенды о героях древности.

– Побывай ещё раз, - колдунья огляделась.
– Я хочу кое-что узнать.

– Что?

Она придвинулась ближе, сверкая глазами.

– Недавно Скенес опять сказал, что мы хуже куванцев и должны убираться отсюда...

– Они не имеют права выгонять вас. Я уже говорил им об этом и скажу ещё раз. Не обращай на них внимания, - ровным голосом посоветовал Фрисс.

– Ещё он сказал, что его род - самый древний и уважаемый на участке. Но мы тоже давно живём тут. И мне кажется, у них есть какие-то тайны. Очень нехорошие тайны, - понизила голос Эмма. Фрисс усмехнулся.

– И ты хочешь...

– Я хочу, чтобы ты узнал о них для меня. Пусть они замолчат!

"А это мысль..." - Речник ненадолго задумался. "Может, перестанут советовать мне, что мне делать, а другим семьям - куда им выселяться."

– Поищу, - пообещал Фрисс, - но не уверен, что найду. Архивы - то ещё место.

– Я буду благодарна тебе, Фрисс. Если тебе нужно зелье, я сварю его.

– Да нет, пока ни к чему, - отмахнулся он.
– Кстати, об Энергине... Если хочешь, могу отвезти тебя к Провалу и немного поводить по пещерам. Ты вроде как не была там?

– Я боюсь, Фриссгейн, - покачала головой Эмма.
– Я же не Речница и не боевой маг!

Быстро пролетел и остаток дня - когда Фрисс отделался от всех жителей и пошёл купаться, было уже темно. А утром он собирался лететь дальше. "Станция, Вайнег её побери!" - вздыхал он, ворочаясь на постели. "Может, сарматы всё-таки без нас обошлись?"

Глава 07. "Флан"

Речник Фрисс подбросил в печку соломы всего один раз, чтобы корабль смог оторваться от воды после ночного отдыха, и больше его не подгонял. На взгляд Речника, хиндикса и так летела чересчур быстро, будто дождаться не могла, когда попадёт на станцию. "Всегда бы так летала, а то вечно засыпает на подъёме," - с досадой думал Фрисс, высматривая впереди высокую полосатую трубу "Флана". Там, где её было видно, начиналась территория станции - "Мы живём под станцией" - говорили обитатели соседних участков.

Труба, окрашенная в песчаный, жёлтый и чёрный, возвышалась и над Рекой, и над обрывом, и была так же привычна глазу, как скалы, Высокий Лес и сама Река. Столь же привычны были местным изменения, вносимые станцией во всё живое. Фрисс, давно тут не появлявшийся, выглядывал эти изменения и кивал себе головой - пусть сарматы не рассказывают, что на станции не бывает утечек...

Сооружения "Флана", обнесённые единой стеной, охватывали берег полумесяцем и глубоко врезались в обрыв. Над обрывом склонялась Высокая Трава - и она была гораздо ниже и суше, чем повсюду, и ни Мелн, ни Золотая Чаша, ни багряный Кенрилл не украшали берег своими цветами. Лишь Дерево Ифи, вырастающее даже из щепки и выживающее под любым излучением, уцелело здесь. Но по Дереву Ифи никогда не поймёшь, двадцать лет ему или двести - и кто знает, хорошо ли ему тут расти...

Реку отравить тяжелее, чем землю, но не раз и не два вода начинала мерцать под стенами станции. Агва избегали её, куванцы проплывали мимо так быстро, как могли. Даже Инальтеки обходили сарматов и их сооружения по широкой дуге. Фрисс был согласен с ними - разумному существу нечего делать рядом с этими штуковинами. Да и неразумному... даже рыба, проплывающая тут по весне, когда мёртвая вода течёт вниз по Реке, даже ракушки на дне - и те наелись яда до полной несъедобности. Уже все жители усвоили, что ниже по течению весной нельзя рыбачить, и точно нельзя ничего подбирать со дна, особенно - красивые блестящие штуки из фрила и металла! Никогда ещё сарматы не выкинули ничего нужного...

Фрисс смотрел на трёхцветную громаду с опаской - весной тут можно было ожидать всякого, даже если не подбирать лишнего на берегу. Весной станции просыпаются от зимнего сна, свирепое пламя в их стенах разгорается, а сарматы мешают ему пожрать и стены, и всю Реку, вырвавшись наружу. Пока все установки-альнкиты - вон там они, под огромными куполами, прочнее камня - не начнут работать как положено, ни один сармат даже спать не ложится... и поэтому весной они все не в себе. А будь это иначе, Фрисс сейчас не смотрел бы на Реку.