Зелёный рассвет

Токацин .

– Видел я его подвалы. Там трещины такие, что моя рука пролезает. Станция перекошена, одни щели заварили - завтра поползут новые. Что туда, что оттуда - вода течёт спокойно, там и сливать не надо - само выльется, - задумчиво проговорил он.
– Что мог, заварил, опору поправил, но там в одиночку не справиться. Да Гвеннон и не хочет справляться, ему так удобнее. Ну и? Он додумался послать в Норы знорка?!

Фрисс чуть не подпрыгнул на месте, как полосатая крыса-оратор.

– Ты чинил станцию?! Когда она качалась, и искры летели веером? Так это ты спас Реку этой весной?!

– Я чинил. Ремонтник я. Работа такая, - снова голос сармата стал медленным и размеренным, а глаза совсем сузились.
– Ремонтник и ликвидатор. Так Гвеннон отправил тебя в Змеиные Норы? Знорк, а чем ты думал, когда соглашался?!

– Я знаю, что там, Гедимин, - Фрисс вздохнул и опустил взгляд.

– Но я не позволю никому отравлять Реку и тем более - убить её. Я - Речник, воин Реки и её хранитель. Это - моя работа, - он посмотрел сармату в глаза.

– Речник...
– отозвался тот.
– Безумен, как, впрочем, и я. Держи. Воспользуйся, если успеешь. Не надо благодарности.

На ладони Гедимина блестела красная ампула с запаянной в тонкий скирлин иглой. Драгоценнейший сарматский флоний!

– Это очень щедрый дар, Гедимин. Очень! Но почему...

– Потому что я знаю, что такое излучение, - ответил он, поднимаясь на ноги.
– Ликвидатор-знорк... Правду говорили, Восток ещё способен удивить...

Гедимин сел у стены, рядом с плоским обломком рилкара, на котором в специальных выбоинах и нишах лежали какие-то детали, осколки и камешки. Фрисс опустился рядом, он уже и забыл, что терял сознание - только руку ещё немного жгло.

– Даже боюсь спросить, что занесло тебя сюда, на эту радиоактивную помойку, - усмехнулся Гедимин, перекладывая на плите непонятные железячки и стекляшки и складывая их вместе.
– Тоже работа?

– По ночам тут вспышки, и кто-то сжигает то крыс, то Фойстов, - пожал плечами Речник.
– Пошёл проверять. Наверное, это ты крыс сжигаешь, и вспышки твои - от твоего оружия! Так?

– Скорее всего, - сармат не стал спорить.
– Но это не оружие, а сфалт. Плазменный инструмент для сварки.

Фрисс посмотрел на сфалт. "Хороший инструмент!" - он поёжился. "Пусть Гедимин не отпирается - это оружие, очень древнее и очень страшное!"

– Скорее для сжарки. Те крысы не сварились, они сжарились... даже, скорее, подгорели, - хмыкнул Речник.
– Как ты уложил их всех одним выстрелом?

– Кто же загонял их на подстанцию?
– пожал плечами сармат.
– Что же я, удержусь и не зажгу накопители? Крысы-мутанты - наглые твари, совсем забыли страх. Вам трудно с ними, наверное...

Речник не очень понял про накопители, но согласился, что Крысы Моджиса - опасные и неприятные соседи.

– Гедимин, а ты здесь что делаешь? Крыс уничтожаешь?
– осторожно спросил он.
– И - ты говорил, мол, Восток может удивить... ты не отсюда? С западных станций?

В руке сармата вспыхивало небольшое, но очень яркое пламя - он сплавлял некоторые детали и камешки вместе, рассматривал их сочетания, разрезал и сплавлял снова. Ответил он не сразу.

– Я из Ураниума. Станция "Налвэн". Видишь знак на шлеме? Это и есть уран. Металл, давший Ураниуму имя.

– Ближний свет!
– удивился Речник, на всякий случай запоминая знак.
– Это же за Гиблыми Землями!

– Угу, - коротко ответил сармат, разглядывая камешки.
– Земля, проплавленная и просвеченная до глубин. Жизни там нет и не будет. Сияющий сплав ирренция, урана и плутония. Хоть альнкит им заправляй. Моя защита - из ипрона, кеззия и свинца, но я долго валялся под корнями, когда прошёл эту пустошь...

– Ничего себе! О таком походе можно песни слагать, - Речник постарался скрыть сияние в глазах. Всё, что касалось Запада, он слушал с жадностью. Вот - существо, прошедшее Гиблые Земли! Но где Речнику найти такой скафандр, и кто поможет нести такую тяжесть?!

– Весь "Налвэн" считает, что я не в своём уме, - сармат усмехнулся с горечью.
– Безумный поиск... Наверное, бесполезный. Но я должен попробовать...

Последнее он прошептал, глядя куда-то сквозь стены.

– "Идис". Потерянная станция моего народа. Я возил туда уран до Применения. Она существовала. И её не так просто уничтожить. Она где-то здесь... Где-то здесь.

Речник придвинулся совсем близко, чтобы слышать тяжёлый шёпот. Сармат-изыскатель... Такого он сам не видел никогда, и легенд таких не читал. Станция "Идис" - ну да, сарматы "Флана", "Эджина" и "Скорпиона" иногда упоминали её, и когда-то вся Река была обшарена и перерыта ими, но времена тех поисков давно кончились. "Идис" была огромной станцией - больше, чем все три вместе взятые - и тысячи сарматов работали там до Применения. А в ту ночь она опустилась под землю, как всё живое в этом мире - и больше не поднималась. И никаких её следов сарматы не нашли. Даже Иригин думал, что это всего лишь сарматская легенда - вроде той, что люди Реки рассказывают о Старом Оружии, зарытом на Западе. Но если Гедимин там был и видел её...

– Это настоящий легендарный поиск, прямо как в героических сказаниях, - сказал Фрисс, глядя на сармата с трепетом.
– А можно мне присоединиться к тебе? В четыре глаза искать удобнее.

Сармат недоверчиво посмотрел на Речника - смеётся тот, что ли?

– Хочешь - ищи, - неохотно ответил он.
– Здесь - укрытие, живи. Пыль с себя стряхивай у входа и без скафандра не бегай, не таскай сюда ирренций ни на себе, ни в себе. Тут чисто. Би-плазму есть будешь?

Фрисс не сразу понял, что ему предлагают, - так захвачен был будущими приключениями. Не каждый день попадаешь в легендарный поиск! Это не хранилище в Змеиных Норах... "Ох ты!"

Он вытряхнул на ладонь кусочек Би-плазмы - вязкой бесцветной массы, контейнер с которой Гедимин достал из-под рилкаровой плиты. Би-плазма была и повседневной, и праздничной едой сарматов, совершенно безвредной - и совершенно безвкусной. Съев Би-плазму, Фрисс сразу задумался о том, какие припасы надо взять с собой из Замка. Нельзя же объедать Гедимина, и нельзя есть это вещество каждый день - оно в глотку не полезет!

– Гедимин, я только помогу Гвеннону - и сразу вернусь, - пообещал он.
– В середине Айкени или даже раньше я найду тебя. Как сюда дойти от окраины?