Земля обетованная

Паркер Роберт Б.

17

Закончив исповедоваться в своих грехах, Шепард с надеждой уставился на меня.

— Чего же ты хочешь? — спросил я. — Отпущения грехов? Считаешь, что стоит два раза прочитать «Отче наш» и три раза «Аве Мария», и сразу наступит истинное раскаяние? Исповедь, возможно, благотворно действует на душу, но она не спасет твое тело, если мы не найдем выход.

— Что я мог сделать? — спросил он. — Меня загнали в угол, я вынужден был запустить руки в эти деньги. «Истейт Менеджмент» ухитрилась отвалить,

захватив с собой четыре или пять миллионов долларов. Я должен был сидеть смирно и смотреть, как все валится в тартарары? Все, над чем я работал всю жизнь? Все, чем я сам являлся?

— Когда-нибудь мы сможем поговорить о том, над чем ты работал, и, быть может, даже о том, что ты за человек. Но не сейчас. Как горячо Пауэрс дышит тебе в спину?

— Мы договорились о встрече завтра.

— Где?

— В номере Хоука в «Холлидей Инн».

— О'кей, я пойду с тобой.

— Что ты собираешься предпринять?

— Еще не знаю. Нужно подумать. Но это лучше, чем идти одному, правда?

Шепард быстро вздохнул.

— Конечно, — сказал он и допил бурбон.

— Быть может, удастся договориться об отсрочке, — сказал я. — Чем больше будет времени, тем больше шансов найти выход.

— Но что мы можем сделать?

— Не знаю. Запомни, то, что делает Пауэрс, противозаконно. Если не останется другого выхода, мы можем настучать на него, ты станешь свидетелем штата против Пауэрса и выйдешь сухим из воды, если развяжешь язык.

— Но я буду уничтожен.

— Все зависит от того, что ты подразумеваешь под этим. Если ты станешь партнером Пауэрса, бедным ли, богатым ли, это будет похоже на уничтожение. Если тебя убьют — тоже.

— Нет, — сказал он. — Обращаться в полицию я не могу.

— Пока не можешь. Но чуть позже, возможно, придется.

— Как я верну Пам? Разоренный, без работы, ославленный газетами, как мошенник. Думаешь, она вернется, чтобы жить со мной в четырехкомнатном коттедже и ждать, пока я получу пособие?

— Не знаю. Кажется, она и сейчас не собирается возвращаться, хотя ты еще на вершине, по ее мнению.

— Ты ее не знаешь. Она за всем следит. Кто сколько получает, чей дом лучше или хуже нашего, чья лужайка более зеленая или более запущенная. Ты ее не знаешь.

— Это совсем другая проблема. Над ней будем ломать голову потом, а сейчас мы не можем заниматься семейными распрями, не решив главной проблемы.

— Да, но запомни, все, что я тебе сказал, является строго конфиденциальной информацией. Я не могу рисковать всем. Должен быть другой способ.

— Харв, — сказал я, — ты ведешь себя так, будто тебе предоставили выбор. Выбора нет. Возможность выбора снизилась, как только ты залез в деньги задатка, и почти исчезла, когда ты занял деньги у Пауэрса. Мы говорим о людях, которые могут убить тебя. Помни об этом.

Шепард кивнул:

— Должен же быть выход.

— Да, вероятно, он есть. Дай мне подумать. Во сколько должна состояться встреча?

— В час.

— Я заеду за тобой в двенадцать сорок пять. Сейчас возвращайся домой и никуда больше не отлучайся. Если понадобится, я всегда должен иметь возможность связаться с тобой.

— Что ты собираешься делать?

— Думать.

Шепард уехал. Полупьяный, слегка успокоенный. После обсуждения проблемы иногда возникает иллюзия, что ты реально что-то сделал для ее решения. По крайней мере, он не стал разбираться во всем в одиночку. Чудесные у меня клиенты. Полицейские разыскивают Пам, мошенники разыскивают Харва.

Я пошел к бассейну. Сьюзен, в красном цветастом купальнике, сидела в шезлонге и читала «Детей мечты» Бруно Бетельхайма. На ней были крупные темные очки в золотой оправе и большая соломенная шляпа с красной лентой, которая гармонировала с купальником. Я остановился, прежде чем она увидела меня, и принялся рассматривать ее. «Господи! — подумал я. — Какой идиот мог с ней развестись? Наверное, это она развелась с ним? Мы никогда не говорили об этом. Но даже если и так, где он сейчас? Если бы она развелась со мной, я преследовал бы ее до конца своих дней». Я подошел, уперся руками в шезлонг и стал делать отжимания прямо над ней. Опускался до тех пор, пока не соприкасались наши носы.

— Если бы мы были женаты и ты со мной развелась, я бы стал преследовать тебя до конца своих дней, — сказал я.

— Врешь, — ответила она. — Ты у нас слишком гордый.

— Я нападал бы на всех, с кем ты стала бы встречаться.

— Вот в это я могу поверить. Но ты не женат на мне, поэтому слезай с меня, дуралей. Ты просто работаешь на публику.

Я сделал еще пять или шесть отжиманий на шезлонге.

— Почему ты так сказала?

— Слезай. — Она ткнула меня указательным пальцем в солнечное сплетение.

Я еще раз отжался.

— Догадываешься, о чем я думаю сейчас?

— Конечно догадываюсь. Слезай с меня немедленно, ты мнешь мою книгу.

Я еще раз отжался и соскочил с шезлонга, как гимнаст с брусьев. Вытянулся по стойке «смирно», как только ноги коснулись земли.

— Если отбросить твои мальчишеские причуды, ты можешь показаться вполне привлекательным мужчиной, немного переразвитым физически, но привлекательным. Зачем приходил Шепард?

— За помощью. Должен ростовщику, как мы и предполагали, а ростовщик решил прибрать к рукам его дело.

Я принес от бассейна складной стул, сел рядом с Сьюзен и рассказал ей о Шепарде и его проблеме.

— Значит, тебе придется иметь дело с Хоуком, — сказала Сьюзен.

— Возможно.

Она сжала губы в тонкую линию и глубоко вздохнула.

— Что собираешься делать?

— Не знаю. Собирался пойти в бар, посидеть и подумать. Хочешь пойти со мной?

— Нет. Останусь здесь. Почитаю, немного поплаваю. Когда что-нибудь придумаешь, дай мне знать. Можем пообедать или еще чем-нибудь заняться, чтобы отпраздновать такое дело.