Земля пламени
Шрифт:
Прошло еще десять дней. Он настойчиво пробирался через зеленые, объятые жарким дыханием невидимой жизни, безмолвные джунгли, никогда не зная наверняка, что его ждет за следующим поворотом тропы. Перейра, или, может быть, ягуар, или ядовитая змея.
Если бы не долгий опыт суровой походной жизни и не знание джунглей, Рафту вряд ли удалось бы избежать всех этих опасностей. Упорно, как истинный охотник, он шел по следу, пока наконец не нашел то, что умирающий да Фонсека назвал невидимой дорогой.
За день до этого Рафт вышел к горам и, поднявшись на одну из вершин, увидел внизу огромную долину, напоминающую очертаниями исполинскую чашу. Девственный лес, простирающийся насколько
След вел туда, вниз.
Внизу Рафт увидел почти ровный, четко очерченный круг, в котором джунгли меняли свой зеленый оттенок. Этот круг был очень большим, вероятно, не один десяток миль в поперечнике. Рафт смотрел на него издали и не мог точно определиться с расстоянием. Часть окружности, зажатая между горами, создавала впечатление огромной чаши, и Рафт заметил, как серебрится река, огибающая ее точно по ободу. «Должно быть, миль пятьдесят в диаметре», — подумал Райт, зная, какими обманчивыми бывают расстояния в джунглях. Он шел по следу, и след вел его прямо туда, в центр исполинской чаши, словно потерянной сказочным великаном среди безбрежного моря зелени.
Несмотря на длинный и трудный путь, держался Рафт неплохо, и, хотя морщины на лице стали глубже, а глаза покраснели, особой усталости он не чувствовал. Немало помогало ему в этом и умение здраво рассуждать, присущее профессиональному врачу… Весь его опыт подсказывал ему, что страх в джунглях дело обычное, даже более обычное, чем индейцы. Страх и еще звери. И особенно ягуары. Звери! «Это место было переполнено жизнью», — подумал Рафт. Все вокруг него двигалось. То и дело мимо Рафта проносились мириады разноцветных насекомых, ярко поблескивало оперение птиц, змея, словно скользя по воде, пряталась в складках зеленого ковра джунглей, крадущиеся лапы ягуара приминали траву, пронзительно взвизгивал тапир, а иногда слышалось хрюканье амазонского кабана — пекари. Это были джунгли — один огромный и свирепый живой Зверь.
Рафт вышел на поляну и сразу же увидел отчетливые следы тех двоих, за которыми он шел. Следы Крэддока и охотника за алмазами. Похоже, Перейра шел первым. Сверху, через густое переплетение крон деревьев, пробился луч солнца, осветив листву и цветы. Пятно света упало на зеленую стену, и Рафт увидел нечто странное — овальный тоннель, который, петляя, уходил в спутанное тело джунглей, словно здесь проползла гигантская змея, подмяв под себя лианы, деревья и оставив в живой плоти леса очертания своего тела. Следы пересекали небольшую поляну и вели к входу в почти черный на фоне окружавшей его зелени тоннель.
Посреди поляны следы неожиданно обрывались. Рафт инстинктивно взглянул наверх, но до крон деревьев было не так близко. Он несколько раз глубоко вздохнул и почувствовал, как его рюкзак соскользнул с плеч и упал на землю, но другой груз, винтовку, он не выпустил. Через мгновение он увидел тропу, шириной около шести футов, она начиналась с того места, где обрывались следы, и была слегка утоплена в землю.
«Странно!» — Рафт сделал шаг и тут же отпрянул назад, почувствовав, как кто-то прикоснулся к нему. Здесь, на этой поляне, в ее неподвижном воздухе, было что-то осязаемое — прохладное и абсолютно невидимое. Рафт с опаской вытянул руку вперед, и почти сразу его пальцы уперлись в гладкую, как стекло, но абсолютно невидимую поверхность. Зрение здесь не могло помочь, и Рафт начал исследовать поверхность на ощупь. Перед ним было нечто вроде полой трубы, около десяти футов в сечении. Он бросил в сторону трубы несколько камешков и понял, что труба сделала из какого-то абсолютно прозрачного материала, на котором не оседала даже пыль.
Взгляд Рафта устремился
Рафт по-прежнему стоял на поляне и был ничем не защищен. Как только он понял, насколько невыгодна для него была такая позиция, он моментально отреагировал. Молниеносно наклонившись, он подхватил свой рюкзак и бросил его за спину, туда, где начинался невидимый тоннель, шагнул следом. Сделав следующий шаг, он почувствовал, как мягкая почва под ногами неожиданно превратилась во что-то более твердое и гладкое. Оглушительный рев ягуара еще несколько раз эхом пронесся по джунглям, и казалось, что даже невидимые стены тоннеля задрожали от этого звука. Следом послышался отдаленный шорох, легкий, как шелест травы, и едва уловимый, как чье-то дыхание, и вход в тоннель осветился мерцающим блеском.
Все звуки смолкли. От неожиданно навалившейся тишины у Рафта в ушах зазвенело. Он протянул руку в пустоту, но это была не пустота. Мембрана, через которую он только что прошел, оказалась снова закрытой, будто и не открывалась. На ощупь она была похожа на тот же гладкий материал, из которого были сделаны и потолок и стены и пол.
Вход. Врата Паитити? Западня? Ловушка, которую ему подстроил Перейра?
Рафт хлопнул рукой по винтовке. Пускай даже и ловушка, что ж, в конце концов, он не безоружен. Он уже точно решил, что пойдет дальше, только теперь точно зная, что нужно быть готовым ко всему.
Ягуара здесь не было. Рафт закинул рюкзак за спину и пошел вперед. Прозрачный пол тоннеля был гладким, но совсем не скользким. Казалось, ноги Рафта притягивала к нему невидимая сила, может, это и было силовое поле, своеобразный незримый энергетический заслон. Да Фонсека говорил что-то о невидимой дороге. «Что ж, проверим», — подумал Рафт и пошел дальше.
Поляна осталась позади, и, углубляясь в джунгли, он усилием воли заставлял себя не слишком удивляться. Очень многое нужно было взвесить и обдумать. Рафт уже давно научился этой хитрости. Не думать о том, что до поры до времени не мог объяснить с точки зрения разума. За последние двадцать дней он так уже не раз отгонял от себя одну мысль, вернее, образ — улыбающееся лицо девушки с печалью в раскосых глазах, лицо, которое он увидел в зеркале лишь мельком, но так и не смог позабыть.
Рафт знал, что давно уже идет не по тропе. Он находился в тоннеле, и если бы не зловещая тишина, отгородившая его от привычных звуков, везде сопровождавших его в джунглях, то причин для беспокойства, вроде бы, не было. Со всех сторон его по-прежнему обступала густая растительность, совсем близко порхали яркие бабочки, волшебно горело в листве оперение птиц, и там же, за невидимыми стенами тоннеля, роилась жужжащая мошка.
Когда-то очень давно Магеллан писал о бразильских деревьях, что из них делали мыло и стекло, это были искаженные описания млечного сока, из которого много позже получили прекрасный каучук. Легенды часто хранят в себе истину. Как и Семь Городов Сиболы, которые существовали, хотя их улицы никогда не были вымощены золотом.