Зеркала и лица: Солнечный Зайчик
Шрифт:
Никто не назвал бы Сева красивым. Строгий, хмурый, как ноябрьские хляби, с вечным пренебрежением во взгляде и брезгливо поджатыми губами. Что же Лили так цепляет в нём? Почему рядом с Севом блекнет порочная красота Блэков? Сияние Малфоя? Наглость Поттера?
– Эй?
Во взгляде Блэка Лили прочитала с трудом сдерживаемое презрительное негодование. И только тут заметила, что в комнате все смолкли и смотрят прямо на них.
Кроме Сева. Тот не удосужился оторвать взгляда от страницы.
Блэк двигался уверенно,
– Жди здесь, – прошептал Сириус, взмахом палочки открывая дверь.
Лили, привалившись к стене спиной, скрестила на груди руки.
Простояла она так недолго.
Почувствовав чей–то взгляд, девочка обернулась.
Худой, точно палка, Сев неуловимо походил на паука, неторопливо подбирающегося к глупой мухе, застрявшей в паутине.
Взгляд Лили невольно задержался на бледных пальцах, выступающих из–под синего бархата мантии. Спокойных, равнодушных, праздных пальцах, какими они были в отсутствие любимого ножа для бесконечных ингредиентов.
– Чего тебе надо? – как можно грубее рыкнула Лили, от души надеясь, что именно так жуткая Блэк разговаривает с младшими слизеринцами.
Уголки тонкогубого рта дернулись, то ли в попытке удержать усмешку то ли не тая презрения.
– Забавно, – протянул ядовитый, ленивый голос.
– Забавно?! – фыркнула Лили. – У тебя извращенное чувство юмора!
– Польщен, что вы успели это заметить, мисс… Блэк.
Стремительными шагами мальчик подлетел к ней. Черные насмешливые злые глаза вонзались в глаза, в мозг, в душу.
– Смело, – выдохнул он ей в лицо, приподнимаясь на цыпочки – в теле Блэк Лили оказалась выше Сева на целую голову.
Она вдруг с ужасом поняла, что заливается краской – пальцы Сева сомкнулись на её кистях. Запястья у Беллы были аристократично–тонкими. Сев прижался к ней почти всем телом, жадно втягивая воздух рядом с шеей, где быстро–быстро пульсировала жилка.
– Что ты делаешь? – возмущенно вскричала Лили, делая попытку вырваться. – Да как ты смеешь, малявка несчастная?!
– Малявка? – в шею жестко уперся кончик палочки. – Да ещё и несчастная? Подумать только, какие мы сегодня взрослые…
Лицо Сева походило на оскал черепа, жуткое и страшное.
– Убери руки, идиот…
– Молчи, – зло прошипел Сев. – Лучше молчи! Ни слова лишнего.
Блестящие глаза заглядывали в душу. Белые пальцы потянулись к волосам, и черная грива Блэк мелкими кудрями рассыпалась вокруг лица Лили.
Пальцы Сева заскользили по её локтям, предплечьям, запястьям, пока не переплелись с пальцами Лили. Движения и прикосновения могли бы показаться ласковыми, если бы не ледяная, обжигающая ярость в глазах.
– Что ты делаешь? – пискнула Лили. – По–твоему это нормально? Так себя со мной вести?
– Нет, конечно. Это же аморально – приставать первокурснику к семикурснице, правда?
– Конечно!
– Не могу с тобой не согласиться. Ты права. Остаётся только дивиться тому, как это несравненная, воинственная, решительная Блэк терпит такое обхождение?
Лили часто дышала. Он узнал её. Несомненно, узнал.
– Запах ванили…как, по–твоему, он вяжется со всем этим? – никогда раньше Лили не видела на лице друга такой гаденькой улыбочки. Никогда ещё ей не приходилось слышать гортанных интонаций, полных бархатного, уничтожающего презрения, в исполнении Сева.
– Не твое дело! – вспыхнула Лили. – Иди куда шёл!
Северус ухватился за длинные черные локоны Блэк и потянул с такой силой, что у Лили слезы на глазах выступили от боли:
– А может быть, я сюда шёл? За тобой?
– За кем – «за мной»?
Улыбка мальчика стала ещё гаже. Он смотрел на Лили с подчеркнутой жалостью. Это был очень обидный взгляд.
– Пошли отсюда.
– Сев! Я не могу...!
– Я сказал – пошли.
– Но…но я не могу…
– Знаешь, даже ангельскому терпению приходит конец.
– Я действительно не могу!
На белом лице, в прищуренных глазах, в выступивших скулах читался неприкрытый гнев:
– Немедленно идем. Сейчас же. Пока не стало поздно.
Поздно стало быстрее, чем оба надеялись.
Навстречу из темного поворота появился Люциус Малфой.
***
Лили почти с любопытством уставилась на Слизеринского Принца. Она впервые видела его без глухо застегнутой на все пуговицы мантии, в рубашке, распахнутой до пупа; и с волосами, не забранными в аккуратный хвост, волосок к волоску, а свободно обрамляющими узкое холёное лицо.
Тихое шипение, каким Северус процедил неприличное ругательство, заставило Лили с неодобрением покоситься в его сторону. И только наткнувшись на его злой взгляд, она с ужасом вспомнила, что теперь она – Белла!
– Белла? – мягко проворковал Малфой, раскрывая ей объятия. – Ты все–таки вернулась? Я счастлив.
Ощутив прикосновение мягких, гладких, словно у женщины, пальцев, Лили с недоверием и неудовольствием уставилась на слизеринского старосту.
– Дай мне ещё один шанс, – вкрадчиво выдохнул он, – только один. Поверь, я смогу все исправить.
Лили замотала головой, в надежде рассеять этот кошмар. Её даже подташнивало от ужаса.
Мамочка дорогая! Чего делать–то?
Девочка с трудом подавила желание бросить Севу умоляющий взгляд. Чем он мог помочь? Ну Поттер! Ну!!! Ей бы только выбраться отсюда. Только выбраться! Уж ты попляшешь!
Неправильно истолковавший жест гриффиндорки слизеринец подхватил «любимую» на руки, и через мгновение дверь отделила Лили от единственного человека, на помощь которого она могла рассчитывать.