Зеркало души
Шрифт:
Теперь машина продвигалась по укатанной дороге без покрытия, и я подумала, что при сильных или затяжных дождях здесь не проехать, ни пройти. Ехали еще несколько километров и вновь свернули, потом еще раз и за небольшим леском открылось нам поле, чуть вспаханное плугом. На отвалах виднелась ботва с каким-то овощем.
— Морковка! — ахнула я громко и все уставились в окна.
— Точно она! — послышались веселые голоса.
Вдали виднелся полевой стан, и дорога вывела нас на утрамбованную площадку. Мы высыпали из автобуса и с интересом рассматривали окружающие строения, где нам придется жить и работать. Бригадирша двинулась к кучке женщин и мужчин, что стояли поодаль и наблюдали за нашим приездом. Выгрузив вещи из автобуса, мы огляделись. Вокруг утоптанной площадки стояли дощатые вагончики на колесах, подпертые увесистыми булыжниками. Их было четыре. Три под жилье и один под кабинет-склад. В центре, под крепким деревянным навесом стоял большой стол с лавками и светильником под потолком. В кустах, неподалеку оборудована уборная на две двери М и Ж. У края площадки, ближе к конторскому вагончику, столб с фонарем. У распаханной межи стоял трактор с поднятым плугом. Справа от конторки находился также под навесом стол для готовки и железная печь, на которой стояли бидоны и большие кастрюли. Рядом и под столом ящики, видимо с посудой и продуктами.
Четверо женщин и мужчина, в комбинезоне и в кепке с очками над козырьком, были работниками совхоза и членами бригады Серафимы Степановны. Они смотрели на нас с интересом. Тракторист курил папиросу. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Женщины в таком же возрасте или постарше. Одна из них в синем халате держала в руках половник и помахивала им. Видимо она была кухаркой или как они тут говорят — стряпуха. Они о чем-то переговаривались глядя, как мы кучковались и не знали, что делать. Из конторки спустилась бригадирша и подошла к нам.
— Кто из вас старшая? То есть староста? — выкрикнула она, оглядывая нас.
— Я! — Вперед вышла Маша.
— Бери своих девочек и веди их в те вагончики, что с краю. Разместишь своих девчонок по шесть человек. Я забираю ваших четверых парней, и мы проходим в третий. Как разместитесь, выходите к столу, будем есть и разговаривать. Отвечу на ваши вопросы.
Мы подхватили свои мешки и чемоданы и бросились занимать места. Вагончики были узкие и состояли из прямой комнаты, в виде ящика с одним небольшим окном. Там были сколочены нары двухэтажные, которые стояли по стенам и небольшой стол с двумя табуретами. Я заняла одну из нижних коек, бросив мешок на матрас. Верхнее место заняла для Маши, так прямо и сказала. Девчонки пожали плечами и заняли остальные. Всего нас было двенадцать нашей группы и четверо пришлые, из другой, но из комнаты Маши не было никого. Видимо они решили здесь пожить отдельно от глаз старосты. Вошла Маша и позвала всех получить белье у бригадирши. Мы стайкой бросились за нею. У лесенки конторки уже собрались все наши и смеялись, рассказывая, как устроились. Получив под расписку белье и одеяло, бросились вновь в вагончики. Устроившись, по одному вышли к центральному столу. Там уже распоряжались три женщины. Они ставили на стол миски с борщом и раскладывали ложки и кружки с компотом из сухофруктов. Хлеб, нарезанный большими ломтями, лежал навалом прямо на столе. Тут же стояла кружка с крупной солью. Мы кинулись к дымящимся мискам, от которых вкусно пахло, и принялись, есть со смехом, с выкриками. Готовка была простая и сытная. Убрав со стола, бригадирша положила руки на стол и внимательно оглядела всех присутствующих.
— Ребята! — начала она звонким голосом. — Вас шестнадцать — четыре парня и двенадцать девочек. Из них разделитесь на три группы по четыре человека. К вам будет приставлен один из парней и одна из моих помощниц. Она будет главной в вашей группе. Катя, Зоя и Фрося. — Называла она их по имени и те привставали и склоняли голову. — Тракториста зовут Виктор, и он будет ночевать с мальчиками. К тому же остается тут за охрану сторожем. Женщины будут уезжать домой в поселок вечером и возвращаться утром на машине, которая будет привозить продукты и увозить морковку. Я понятно объясняю?
— А вы с нами будите? — спросила одна из нашего вагончика, темненькая девушка по имени Лена.
— Нет. Я буду только иногда контролировать вас и вашу работу. Уезжать будут мои помощницы. У нас домА и семьи в поселке, — улыбнулась она.
— А у нас будут какие-то ежедневные нормы? — Тут уже я вступила со своим вопросом.
— Да, конечно, — утвердительно кивнула бригадирша. — Вам все расскажут мои помощницы.
— Мы все время тут будем жить? А кино привезут? А мыться как? А когда мы закончим работу? А в поселок мы сможем съездить? Письма отправить — где и как? А в магазин купить?
Вопросы посыпались как из рога изобилия. Бригадирша хорошо подготовилась или и раньше занималась с такими же студентами. Её ответы были краткими и основательными. Так мы узнали, что раз в неделю нас будут вывозить в поселок на такой же машине, что прикреплена к бригаде, и там будет нам и почта и магазин и даже баня. Кино не привезут сюда, и жить нам придется здесь все три недели нашей рабочей практики. Все развлечения только в совхозе. И кино там же. В конце работ нам напишут характеристику для института с оценкой наших успехов.
Так я узнала, что адрес простой — Московская область совхоз «Ленинский луч». До востребования. Этот совхоз снабжал жителей столицы овощами и был не единственным в области. Другие группы собирали картошку и капусту. Нам досталась морковь. Как и что делать узнаем уже завтра, а сегодня мы развлекались, осматривались и пристраивались. У кухарки, которую звали тетя Нюра, и которая была лет пятидесяти, мы узнали, что каждая группа будет выделять ей в помощницы каждый день по одному человеку — для мытья посуды, чистки овощей и подачи на стол. Сейчас вызвалась одна из другого вагончика. Нюра кивнула ей и поманила показывать, что надо делать. С ней прошли еще некоторые девочки и я. Мне было любопытно посмотреть. Стряпуха показывала ящики с посудой, с хлебом и крупами. А также коробки с тушенкой мясной и рыбной. Здесь же были сахар и специи.
— Завозят всё раз в неделю, — рассказывала она. — Которая будет помощница должна встать раньше остальных и поставить кастрюлю и бидон для чая. Поможет затопить тракторист Виктор. Дрова наколет, тяжесть подымет. Сами не таскайте. Надорветесь.
Мы внимательно слушали и понимали, что не хочется вставать раньше остальных, но близость к кухне радовала. Всё же лишняя миска или же какая вкусняшка будет твоя.
Сидели долго после сытного ужина — макароны с тушенкой и чай с сахаром. А ещё девчонки вытащили свои припасы пачки печенья и бублики с конфетами. Их также сгрузили в общий ящик под охрану кухарки Нюры. Так решили на общем собрании, уже после того, как женщины уехали на совхозном грузовике. Виктор ушел к своему трактору, пока светло что-то там подделать на завтра, его обступили мальчишки, а мы убрали посуду и сели играть в лото. Тут же присели и мальчики и разобрали домино. Из развлечений были только книги, что привезли с собой, да Игры — домино, шахматы-шашки. Гитары не было в нашей группе, так что песни будем петь под тра-ля-ля.
Первую ночь провели спокойно, если так можно сказать. Спали как убитые. Я сказала себе, чтобы приснился мне генерал, но проснувшись, не помнила: был или не был. Умывшись, поели кашу пшенную с тушенкой и чай с печеньем. Я попросила налить чай мне в термос. Нюра удивилась, но налила. Переодевшись в тканевые шаровары и спортивные тапки, надела блузку с коротким рукавом, а сверху накинула курточку из парусины, что нашла в чемодане. Все-таки по утрам уже было прохладно.
Вскоре приехал грузовик и привез наших командирш. Все гуртом двинулись на поля. Виктор вдали урчал трактором, а мы сгрудились у кромки большого поля. Каждой группе дали по две гряды, которые тянулись, как говорится "отсюда и до горизонта". Нам показали, что мы должны делать — подкопанную морковь вытаскивать из борозды и складывать в вЁдра. Потом носить их к мешкам, которые будут таскать мальчишки, и складывать у обочины. К концу дня приедут машины и заберут собранный овощ. Я поняла сразу, что работа тяжелая. Морковь не вся выкопана, плуг проходил неровно, срезАл и сам овощ и не подкапывал его иной раз. Приходилось тащить за вершок и не всегда это удавалось. Приходилось морковь раскачивать и потом дергать.
Руки после первого дня болели страшно, как и всё тело. Хотелось упасть на кровать и забыться сном. Но надо было и умыться, и почиститься от влажной земли, и поесть. Обедать приходили на стан сами и отдыхали два часа. Потом вновь до самого вечера таскали ведра и мешки. Помощницы тщательно фиксировали каждый мешок и следили за чистотой уборки на поле.
К концу недели мы уже ненавидели эту морковь, однообразную готовку и очень хотелось цивилизации и бани. А мне почту, куда я рассчитывала попасть сразу же по приезду в поселок. Еще ранее я написала письмо Глаше, вложив в него записку генералу. И теперь с нетерпением ждала ответа.