Зеркало души
Шрифт:
* * *
Утро было серым и безрадостным. Быстро оделась, позавтракала только ради Глаши, еле впихнув в себя омлет и кружку какао с бутербродом. Оделась в свой спортивный костюм, что купила в ГУМе, а под него блузку с коротким рукавом, если будет жарко. Пока утренняя прохлада держалась сравнительно долго. У подъезда уже стояло такси, которое Глаша заказала еще вчера. Спустилась сама со мной и затолкала в багажник мешок, а корзинку со снедью поставила на заднее сидение. В руках у меня был двухлитровый термос, китайского производства. Расцеловав в обе щеки, смахнула слезу и тайком перекрестила.
— Ну, с Богом! — сказала она. — Напиши, как доедешь и устроишься. Я передам нашим.
Она не стала говорить кому именно, так как в дверях подъезда уже стояла любопытная консьержка и с удивлением рассматривала эту картину.
— Вот она сейчас нарвется на отчаявшуюся Глашу и получит по мордасам! — Почему-то подумала я и одернула сама себя. — Да что с тобой, старушка! Что-то ты злая стала. Или расстроенная?
Я видела, как махала мне Глаша и утирала слезы. Мне тоже было нехорошо, будто прощалась с нею. И вновь одернула себя.
— А мамка-то плачет! — вдруг повернулся ко мне водитель. — Далече едешь-то?
— В колхоз. Картошку копать! — сердито ответила я и отвернулась.
— Студентка значит, — констатировал он факт, будто знал что-то. — Какие из вас колхозники! — хмыкнул он жалостливо. — Беда одна. Не столько собираете, сколько потом оставляете! Эх, ма!
Я не ответила на его слова, так как знала, что он прав — собиратели из нас аховые. Ведь мы не получим ни денег, ни привилегий, только что необходимость лишних рук, чтобы продукт в земле не остался. Своих-то не хватает. Молодежь стремится в город, а другие остались на войне. Обмелели села и деревни людьми, вот и гоняют студентов на выручку. Посадить посадят, а выкопать да сложить — это уж другие пусть потрудятся.
— Нет хозяина на земле! — подумала я и вздохнула.
Скоро подъехали к общежитию. Там гудела толпа молодых людей. Еще не было автобусов, и они развлекались, как хотели: смеялись, толкали друг друга, отнимали у девчонок шляпки и надевали себе на головы.
Маша увидела меня первой и подбежала. Открыв дверцу, вытащила за руку.
— Давай к нам! — улыбалась она. — Там наши все собрались. Скоро будут и машины. А это что — термос? С чаем? А в корзинке так пахнет! Пирожки? Здорово. Будем пить в дороге чай.
Я не успела даже сообразить, как меня окружили девчонки и потащили мешок на ступени лестницы под козырек подъезда, где уже навалены были вещи других: чемоданы, баулы, сумки. Тут же сидели мальчишки с гитарами и бренчали песенки, которых я не слышала. Некоторые уединялись с мальчиками и кокетничали, другие наоборот отпихивали их лукавые мордахи. Все веселились, будто им предстоит не нудная и тяжелая работа, а пикник на природе.
Вскоре послышались гудки и въехали на территорию три автобуса. С криками, смехом, погрузились и тронулись в путь. И запели.
Воздух разгоравшегося осеннего дня врывался в распахнутые окна машины, и оттуда слышались веселые голоса и песни про комсомольцев, про паровоз, про Родину и Москву.
***************************************
А Вы когда-нибудь ездили "на картошку"? Что помните?
Поделитесь с нами.)))
Глава 19
Ехали достаточно долго. Успели за это время и наговориться и насмеяться. Маша рассказывала, как они с девчонками закупали вещи для работы, продукты на первое время. Особенно сладкое: печенье и конфеты. Хвалила, что я взяла термос, мол, будет чай горячий в поле, ели глашины пирожки всем автобусом, даже водителю досталось.
Ехали долго, часа два. За это время и поели и попели и даже охрипли. Но настроения не убавилось, как я поглядела на шалившую молодежь — их радостный смех на каждую незначительную шутку, на каждый дурацкий выкрик. Ветерок обдувал разгоряченные лица и рвал волосы. Солнце уже подходило к полудневному стоянию и вокруг совсем не ощущалось начало осени — небо голубое, светИло яркое, тучки редкие и травка зеленая. Только скошенные поля да стоячие темные подсолнухи, говорили о конце лета.
Скоро дорога свернула, и мы покатили по гравию. Автобус натужно ревел и шуршал шинами. Вдали показались строения и, взгромоздившись на пригорок, увидели внизу раскинувшийся поселок с лесными колками. А вокруг поля. поля…поля. Лихо въехали на развилку дорог, и увидела надпись синем по белому — «Совхоз Ленинский луч». Это было место нашего трудового десанта. В автобусе разом все замерли и приникли к окнам. Машина въехала в поселок и покатила по утрамбованной дороге, а потом и немного по кривому асфальту прямо к зданию местного совхозного управления. Остановились на небольшой площадке перед приземистым каменным зданием с флагом на крыше и невысоким крыльцом. Из среднего автобуса выпрыгнул парень, невысокого роста и быстрым шагом направился к входящей двери.
— Кто это? — спросила я, у Маши.
— А, это! — выглянула она и увидев парня равнодушно пожала плечами. — По-моему кто-то из деканата. Сопровождающий, вероятно.
Я продолжала смотреть в окно, а некоторые наши девчонки уже просили водителя открыть двери. Он хмыкнул, но открыл. Гомонящей гурьбой вывалились на площадку. За нами и другие повалили из двух автобусов. Уже над всей площадкой слышался смех, выкрики и суета. Я решила тоже выйти, но тут на крыльцо вышли тот самый парень и с ним три женщины среднего возраста, одетых в цветастые платья и с косынками на голове. Наш сопровождающий крикнул, чтобы все вернулись в машины, и остался стоять, переговариваясь с вышедшими женщинами. Потом махнул рукой на автобусы, и они разделились — каждая пошла к своему. Одна из них вошла к нам, и мы затихли глядя на нее.
— Здравствуйте, молодежь! — улыбнулась она и поправила сбившийся платок на голове. — Меня зовут Серафима Степановна и я ваш бригадир. И командир. — Тут она вновь улыбнулась. — Сейчас мы поедем на полевой стан, где вы и будите помогать нам с уборкой урожая. Сразу хочу сказать, что мы специально оборудовали под вас вагончиками и всем остальным для проживания. От основной усадьбы далековато, так что будем следить друг за другом в случае болезни или другой какой напасти. Тьфу-тьфу!
Тут она сплюнула и засмеялась.
— А вообще-то вы не первые у нас работаете. Так что милости просим.
Она подошла к водителю и наклонилась к нему. Тот кивнул в ответ и машина поехала. Ребята уже притихли и лишь изредка переглядывались и перебрасывались фразами. Наши автобусы разъехались на повороте — мы поехали прямо, двое других направо и налево.
— Прямо пойдешь — коня потеряешь! — вспомнились мне слова из сказки, и я усмехнулась. — Ну, если под конем подразумевать автобус, то мы уже приехали, как я погляжу. Или нет?